Пролог
Странный щелчок заставил меня очнуться ото сна, вынырнуть из пучин кошмаров, наполнивших мою душу смертельной паникой, чтобы тут же заледенеть от ужаса наяву. Во мраке ночи, разгоняемой слабым светом ночника, я видела фигуру того, кого когда-то полюбила, а затем жестоко предала, растоптав всё, что было для него свято. Я могла сколько угодно говорить, что не хотела этого, что мне не оставили выбора, но вряд ли он нуждался в моих оправданиях. И вот теперь он пришёл за мной. Пришёл, чтобы отплатить мне, чтобы свершить возмездие. Громко сглотнув слюну, я, не отрываясь, смотрела на направленный на меня пистолет, дуло которого находилось в каком-то метре от моего лба. Звук, пробудивший меня от забытья, оказался щелчком взводимого курка. Я слишком хорошо его знала, как и то, что мужчина, стоящий сейчас передо мной, не промахивается.
Когда я видела его в последний раз, он истекал кровью, получив в грудь предательскую пулю, и вот, теперь он здесь. Наверно, мне стоило упасть перед ним на колени и молить о пощаде, но язык словно примёрз к нёбу, и всё, что я могла делать, это открывать и закрывать рот в беззвучном крике. Это конец. Это определённо конец. Даже темнота не могла скрыть от меня презрение и ненависть, горящие в его взоре. Он так долго не приходил, что я уже поверила в то, что могу спокойно жить. И вот, настал час расплаты.
– Где твой брат? – спросил он.
– Я… – дыхание перехватило, и я была не в состоянии выдавить из себя ни звука. – Я…
– Где. Твой. Брат? – чётко, выделяя интонацией каждое слово, повторил он. – Отвечай!
– Не… не знаю.
Я облизнула пересохшие губы, не отрывая взгляда от пистолета в его руке. Я правда не знала, где мой брат. Он бросил меня в этой дыре, а сам исчез. Мне пришлось самой бороться за своё выживание.
– Тогда назови мне хоть одну причину, почему я не должен убить тебя прямо сейчас? – спросил он, доставая из кармана непонятную штуку и навинчивая её на ствол пистолета.
«Глушитель», – с животным страхом осознала я.
Судорожно, словно в последний раз, я глотнула ртом воздух и застыла. Мышцы будто разом парализовало, я не могла пошевелитьс. Во рту почувствовался металлический привкус крови от прокушенного языка.
– Не делай этого, – еле слышно пролепетала я. – Пож… пожалуйста…
– Ну же, Марина, назови всего одну причину, и я оставлю тебя жить, – ухмыльнулся этот дьявол, вновь направляя на меня ствол.
– Ты не такой… – прошептала я. – Не был таким…
– Тс-с-с, – он покачал головой, приставив палец к губам. – Это не причина сохранять жизнь такой, как ты. Или ты можешь просто сказать, где твой брат, и я сведу счёты с ним.
– Я ничего не знаю… Не знаю. Не знаю! – выкрикнула я и сжалась, закрыв голову руками, в ожидании выстрела.
Говорят, в последние минуты перед смертью человек видит всю свою жизнь. Я не стала исключением. Весь ворох воспоминаний пронёсся перед моим внутренним взором, словно старая рваная киноплёнка, откидывая меня в тот день, когда я и совершила самую большую ошибку в своей жизни.
Глава 1
С чего всё началось
На красных шелковых простынях, разметав по подушкам длинные рыжие волосы, в сладострастной истоме бесстыдно раскинулась обнажённая женщина. Лицо её скрывала чёрная полумаска, зато лицо склонившегося над ней мужчины и берущего зубами из её пупка крупную виноградину ракурс позволял разглядеть отчётливо. Налюбовавшись на изображение, я прикрепила его отдельным файлом к электронному письму. Далее последовали другие фотографии этой же парочки, снятые в различных позах.
– Всё-таки я чертовски хороша, – пробормотала я, пересмотрев снимки ещё раз. – Даже жаль, что лицо приходится прятать.
«Перечисли деньги на мой счёт, иначе эти фотографии увидит твоя благоверная.
Целую, твоя сладкая лисичка! Вернее, уже не твоя!»
Напечатав текст, отправила одним нажатием на клавишу «enter» по нужному адресу. Что ж, мой дорогой любитель запретного плода, настал час расплаты. Или ты думал, что рыжая красотка, с которой ты повеселился в номере пятизвёздочного отеля на лучшем курорте нашей страны, просто так провела с тобой своё драгоценное время? Как бы не так!
Не прошло и десяти минут, как мой телефон чуть не разорвался от настойчивых звонков. Выждав некоторое время, я соизволила снять трубку.
– Ты что творишь, дрянь! – орал разгневанный мужской голос. – Шантажировать меня решила?! Да ты хоть знаешь, с кем связалась?! Я тебя урою, тварь!
– Тише, котик, тише, не кипятись, тебе нельзя, у тебя давление, – с показушной заботой проговорила я. Ага, давление у него, как же! Но разницу в возрасте очень уж хотелось подчеркнуть. – Не дай бог, инсульт шибанёт, думаешь, София Максимовна будет тебя выхаживать?
– Что ты несёшь?! – яростно прошипел мой недавний любовник. – Ты зачем эти фотографии мне прислала.
– А что не так? Согласись, мы хорошо получились, особенно ты, – ехидно продолжила я. – Эти самые фотографии отправятся твоей жене, если я до вечера не получу нужную сумму. Обещаю, Пётр Валерьевич, на этом наше с тобой знакомство окончится.
– Я тебя урою! – продолжал злобно бухтеть Пётр Валерьевич. – Зря ты в это ввязалась!
Наш разговор начал казаться мне утомительным. Пора его заканчивать. Откинувшись на спинку кресла и подобрав ноги, я разрешила себе немного повысить на него голос:
– Во-первых, меня уже нет в этом полушарии, а во-вторых, если со мной что-то случится, то эти фотографии точно отправятся Софии Максимовне, а ещё во все крупные СМИ, – про своё местонахождение я откровенно врала, а вот про остальное нет. – Твоей карьере депутата городского собрания придёт конец, как и всему твоему бизнесу и имуществу, записанному на жену. Думаешь, твой тесть, благодаря которому ты имеешь то, что имеешь, станет тебя терпеть? Петенька, давай уже, соображай, тебе дешевле мне заплатить, тем более не так уж много я и прошу, чем лишиться всего. Подумаешь, годик поживёшь без шлюх и курортов. Скажешь жене, что вложился в благотворительность.
– Тва-а-арь! – проорал Петя в трубку и отключился.
Какой нервный! Ему не помешает пропить курс успокоительного. Хмыкнув, я отбросила телефон в сторону. До вечера ещё есть время. Он заплатит. Они все платят. Ох, уж эти толстосумы: депутаты, бизнесмены! Богатые и трусливые. Как же они трясутся над своими деньгами, особенно над теми, что записаны на жену. Некоторые ещё дорожат репутацией. Ха! Будто это может помешать им пойти в полный отрыв на дорогих курортах и покатать на своих белоснежных яхтах толпы шлюх. Главное для них – сохранить лицо перед общественностью. Но есть и другие, действительно опасные, теневые игроки. Таких я избегаю. Самое важное – перед началом спецоперации провести правильную разведку, в этом мне помогает Паша, мой младший брат. Мы единственные друг у друга и должны держаться вместе.
Заглянув в приложение банка, я убедилась, что деньги ещё не пришли, и нахмурилась. Обычно платят сразу, а этот несговорчивый попался. Может, я облажалась и много запросила? В моём деле надо адекватно оценивать возможности плательщика. В любом случае снизить цену я уже не могу, иначе Петя не станет воспринимать меня всерьёз.
Закусив губу, я бросила взгляд на висевшую на стене картину. На ней была изображена моя мечта – небольшой двухэтажный дом с террасой на берегу моря. От дома к пляжу спускалась тропинка, а там, на тёплом песке, маленький мальчик играл в мяч со своей мамой. Встав с кресла, я подошла к картине и легонько провела по ней пальцем. Когда-нибудь у меня будет такой дом и сын. Или дочь. Мы будем жить на берегу моря и по вечерам слушать шёпот пенных волн. Я ещё раз потрогала нарисованного малыша и на глаза навернулись слёзы. Несбыточные грёзы.
Снова раздался телефонный звонок. Это звонил Паша.
– Ну как, получилось? – встревоженно спросил он.
– Пока держится, – недовольно бросила я. – Ничего, он заплатит, вот увидишь.
Наш отец погиб на стройке, свалившись с лесов, потому что в фирме, где он работал, всё было очень плохо с организацией безопасности труда. В тот раз собственнику удалось выйти сухим из воды. Он просто обвинил погибшего рабочего в нарушении всех правил. Подкупленная комиссия нашла в его крови следы алкоголя и признала несчастный случай непроизводственным, а значит, никакие страховые выплаты родственникам не полагались. Все заботы по воспитанию двоих детей легли на плечи матери.
Через пару лет мама возвращалась с завода, с ночной смены, когда на пешеходном переходе её сбил пьяный мажор. Месяц она провела в коме, из которой так и не вышла. Дело даже не дошло до суда. Богатенького мальчика отмазал его ещё более богатенький папочка, а мы с Пашей попали в детдом, поскольку никто из родственников не пожелал тащить на себе двух подростков.
После выпуска мы остались жить в родительской квартире. Для этого, правда, пришлось повоевать с тётей, родной сестрой отца, которая почему-то решила, что раз она присматривала эти годы за жилплощадью, то половина должна отойти ей. Не на тех напала!
В университет я так и не поступила, пришлось учиться в колледже, а по вечерам работать. Сначала трудилась официанткой, но этого даже на одного человека не хватало, а ведь на мне был младший брат. Он, в отличие от меня, отучился на программиста. Из Пашки вообще получился неплохой хакер. Его бы мозги да в мирное русло. И если я хотела просто спокойной жизни вдали от суеты, то он жаждал признания своих талантов.
Деньги, полученные от толстосумов, мы почти не тратили. Они копились на специальном счёте, откуда я иногда брала ту или иную сумму. Ведь чтобы охмурить пресыщенного жизнью богача, нужно выглядеть на миллион. Шикарная внешность, брендовые шмотки и вызывающая наглость – и вот, он уже уверен, что за тобой кто-то есть. Да, мы с Пашей рисковали. Но, во-первых, я мастерица менять внешность, а во-вторых, мы никогда не работали в одном месте, путешествуя по стране. К счастью, все наши жертвы оказались достаточно трусоваты. Им всем было легче откупиться. Я же, в свою очередь, всегда держала слово.
«Когда-нибудь ты влюбишься, захочешь семью», – любил приговаривать Паша. Но я точно знала – не влюблюсь. Я видела этих лжецов насквозь. Не-е-ет! Любовь – это не про меня! Я получила жестокую, но необходимую от неё прививку.
Ещё раз открыв приложение, я удостоверилась, что требуемая сумма была перечислена.
«С тобой приятно иметь дело, котик», – написала я Петру Валерьевичу.
Ответа, к счастью, не было. Удалив почтовый ящик, следом я избавилась от сим-карты. Что ж, могу себя поздравить! Сегодня я стала на шаг ближе к своей мечте.
Глава 2
Вечером заехал Паша, по пути прикупив самое дорогое шампанское, что было в ближайшем супермаркете.
– За успех! – прокомментировал мой младший брат.
Недавно ему исполнилось двадцать четыре. Прошло два года, как он окончил университет и устроился на работу в одну небольшую организацию. Отпахал там несколько месяцев и ушёл на вольные хлеба.
Я пригубила шампанское, мелкие пузырьки взорвались кисло-сладким фейерверком на языке. Неплохой напиток, но не настолько изысканный, что я пила в номере с Петром Валерьевичем ещё вчера вечером.
– Быстро ты вернулась, – сказал Паша, нарушив затянувшееся молчание.
– Прилетела утренним рейсом. Билет был куплен заранее. Сам знаешь, в нашем деле надо всё просчитывать наперёд, – пояснила я.
– Приглядела себе уже следующую жертву? – поинтересовался Паша.
Я пожала плечами, и он понимающе хмыкнул. Торопиться нельзя, каждую кандидатуру надо скрупулёзно проверить: размер имущества, на кого записано, имеется ли брачный договор, кто помог продвинуться, характер отношений с женой и её роднёй. Моя идеальная жертва – находящийся под каблуком жены или её семьи трусоватый директор фирмы, который вытянул счастливый билет в жизнь, женившись на женщине с нужными связями. Он предпочтёт отдать несколько сотен тысяч за то, чтобы я хранила молчание, чем лишиться кормушки. Таких людей помогает подобрать мне Паша, тщательно выискивая всю подноготную очередного кандидата, используя свои навыки работы с информацией. Я так не умею, как он.
В год, когда он выпустился из детдома, мне пришлось оставить свою работу официантки и устроиться танцовщицей в ночной клуб, потому что денег стало катастрофически не хватать. Хочешь жить – умей вертеться! И я вертелась. Вокруг шеста и без. По ночам. Зато днём отсыпалась. Я крутила задницей перед толстосумами несколько лет, пока Пашка не закончил учёбу. А потом у нас родился другой план.
– Хотел тебе похвастаться, – горделиво произнёс братишка, доставая из кармана флеш-накопитель. Он покрутил им у меня перед носом. Видимо, на моём лице отобразилось полное непонимание ситуации, раз Пашка рассмеялся и поспешил объясниться: – Разработал новый троян! Можешь меня поздравить и себя заодно.
– Поздравляю, только как это нам поможет? – я до сих пор не понимала его идею.
– Марин, ну что ты как дура! – Пашка досадливо хлопнул себя ладонью по лбу. – Тебе больше не придётся размениваться на женатых подкаблучников. Ты можешь сразу заарканить рыбу покрупнее. Главное – подобраться к этой рыбе так близко, чтобы запустить на его компьютере эту программу. И тогда я получу доступ к самым сокровенным тайнам: счетам в банках, паролям. Фотографии, переписки – всё станет нам известно. Твоя мечта о домике у моря наконец-то исполнится, да ещё на жизнь останется. До пенсии сможешь не работать.
– Я дочку ещё хочу. Или сына, – машинально ответила я, облизнув губы.
– Усыновишь! Или ЭКО сделаешь! – отмахнулся Пашка. – Марин, с такими деньгами у тебя будут безграничные возможности!
Мой брат – самый близкий мне человек, но даже он не понимал ту боль, что свербела внутри меня каждый раз, стоило только вспомнить о тех событиях. Мне исполнилось девятнадцать, когда я познакомилась с Вадимом, высоким красавцем-брюнетом, сыном владельца кофейни, где я работала официанткой. Наш роман начался бурно. Он заезжал за мной к концу рабочего дня, катал по городу и отвозил домой. Сейчас я понимала, что он даже не старался особо, но тогда букет полевых ромашек казался мне таким романтичным. Ещё бы! Самый популярный парень лазил по полю собственной персоной, чтобы собрать для меня цветы. По крайней мере, Вадим так говорил. Хотя на самом деле, скорее всего, покупал их у какой-нибудь бабушки, торгующей у подземного перехода, за копейки. Я влюбилась. Нет, конечно же, не в букет ромашек, а в то, что он умел слушать, он создал иллюзию, будто мои проблемы и заботы важны не только мне. И я… Я тоже важна. Мои и без того некрепкие бастионы пали достаточно быстро. А после недолгих отношений выяснилось, что ни я, ни наш будущий ребёнок ему не нужны.
«Ну ты же большая девочка, – сказал Вадим, бросая на стол передо мной несколько тысячных купюр. – Реши этот вопрос».
Я смотрела в его тёмные глаза, которые ещё вчера обжигали меня страстным огнём, а сегодня взирали с презрением и брезгливостью, и не понимала, не верила.
«Что тут непонятного?! – взорвался он. – Мне не нужны дети от какой-то сиротки! Кстати, с этого дня безработной сиротки!»
Меня уволили из кофейни в тот вечер. Под ором и давлением директора я написала заявление на увольнение по собственному желанию и тут же получила расчёт. На улице осенний ветер гонял листву и пыль, а я стояла на крыльце кофейни, в которой больше не работала, и, разжав ладони, смотрела на выданные мне деньги. Поднявшийся резкий вихрь вырвал у меня из рук одну из купюр и погнал её вдаль по улице.
На аборт я решилась не сразу. Я нашла другую работу, благо на раннем сроке живот не был заметен, пыталась что-то откладывать, но, считая заработанные копейки, очень быстро поняла, что даже если и рожу, то ребёнка придётся оставить в роддоме. Я банально подгузники не смогу ему купить.
Это было моё самое тяжёлое решение, о котором я продолжала жалеть каждый день. Последствия его таковы, что снова забеременеть я смогу лишь чудом.
– Эй, – услышала я голос брата. – Ты чего ревёшь?
– Что? – я утёрла слёзы. Углубившись в воспоминания, сама не заметила, как расплакалась. – Всё нормально. Говоришь, с такими деньгами у меня будут безграничные возможности? – Пашка кивнул. – А если нас банально найдут?
– Всё нормально, Марин, – поспешил он успокоить меня. – У нас будут новые документы. Настоящие. Не фальшивка, которую я тебе до этого на принтере печатал. Я нашёл выход на нужного человека, но ему придётся немало заплатить. Мы скроемся и начнём новую жизнь в другой стране. Ну же, Марин!
– Домик у моря, – кивнула я, проводя ладонями по щекам, окончательно избавляясь от влаги на лице. – И вся жизнь впереди. Новая жизнь. У тебя есть кто-то на примете?
– Вот! Узнаю прежнюю Марину, – Пашка довольно потёр руки и достал ноутбук. – Я знал, что ты согласишься, и потому подобрал рыбку покрупнее. Вот, смотри!
Ноутбук включился, и брат начал быстро открывать мне файлы с досье на кандидатов.
– Валерий Андреевич Смирнов – владелец сети отелей на побережье Чёрного моря. Годовой доход составляет… – Пашка показал мне данные в долларах, и я присвистнула. – Схема ухода от налогов стандартная. Кстати, он женат, двое детей учатся в Лондоне. В свободное от работы время изменяет жене. Предпочитает близняшек, но и рыжуль обожает.
Я покосилась на парик, в котором меня видел Пётр Валерьевич. Да, рыжий цвет мне идёт, впрочем, как и белый, и чёрный. Тем временем Паша открыл фотографию Валерия Андреевича. Это оказался невысокий плотный лысый мужчина с морщинами на лице и выдающимся вперёд животом. Я брезгливо фыркнула:
– Не, я к нему даже не прикоснусь. Покажи следующего.
Пашка пожал плечами и открыл другой файл.
– Вот, Виталий Викторович Пышненко. Владеет сетью подпольных казино…
– Ты с ума сошёл?! – воскликнула я, не дав брату договорить. – Это же явный криминал! Мы с такими не связываемся!
– Чёрт, – выругался Пашка и закрыл документ. – Нет так нет. Чего орать-то?
– Да такие люди на другой планете найдут! Мне жизнь пока ещё дорога! – продолжала я бухтеть.
Меж тем Пашка открыл последний файл, и я онемела от неожиданности. Казалось, пол уходит из-под ног. Если бы я не сидела, то точно рухнула бы. Кровь бросилась в лицо, и закружилась голова. С экрана на меня смотрел Вадим. Вернее, его копия. Более взрослая, более представительная.
– Владислав Владимирович Старков.
Я плохо осознавала, что говорит брат, пока вглядывалась в изображение мужчины, двойник которого когда-то испортил мне жизнь.
Глава 3
– Эй, ты чего? – забеспокоился Паша, вглядываясь в моё лицо.
Я же не могла оторваться от экрана. Как же этот Владислав Старков оказался похож на Вадима. Мне сначала даже померещилось, что это одно и то же лицо. У обоих резкая линия рта, одинаковые причёски. Но присмотревшись, поняла, что отличия есть: разный разрез глаз и форма носа. Сходство их портретам придавал взгляд: строгий и пристальный.
– Что ты успел откопать на этого Старкова? – спросила я, снова отпивая шампанское из бокала.
– О! – Пашка закатил глаза и коротко хохотнул. – Ты закачаешься! Он кандидат в губернаторы, и у него идеальная биография!
– Пф-ф-ф! – не поверила я. – Так не бывает! По крайней мере, не у кандидатов в губернаторы.
– Вот именно! – согласился со мной брат. – И я начал копать. Представляешь, Старков построил многофункциональный медицинский центр за свой счёт и подарил его городу! Регулярно спонсирует детские дома, жертвует на благотворительность.
– О-о-о! Он у нас меценат? – удивилась я. – Ты только это накопал? Так он честный человек, как за него не проголосовать? Только зачем он в нашем списке? Или у тебя есть на него что-то поинтереснее?
– Марин, ну ты чего как маленькая? Будто не знаешь, как бабло через благотворительность отмывается! Но если хочешь, то есть и что-то поинтереснее, – хмыкнул Пашка и открыл следующий файл. – Вот, полюбуйся! Весь край гудел об этом пять лет назад: банкротство завода по производству железобетонных конструкций, самого крупного в столице края. Ты только подумай: этот завод был построен ещё при Советах, продержался в девяностые, но не пережил период, когда Старков стал его генеральным директором. Кто-то очень хорошо поживился на этом банкротстве, закредитовав перед этим компанию по полной. Имущество и деньги завода были переведены на фирмы, оформленные на подставных лиц. Но след ведёт к Старкову.
– Как… как ты это узнал? – я пристально смотрела на фотографию темноволосого мужчины в дорогом костюме на фоне открывшейся медицинской клиники.
– У меня свои каналы связи, – отмахнулся Пашка. – Интернет знает всё, главное – уметь им пользоваться.
Владислав… Брат всё говорил и говорил, перечислял все его хитроумные авантюры, а я смотрела в лицо этого мужчины и видела лицо Вадима. Я снова слышала его голос и хруст новеньких банкнот, которые он бросил мне, чтобы я решила «проблему». Он испортил мне жизнь, из-за него я стала неполноценной женщиной. А ведь Вадим потом женился, стал отцом. Для него всё прошло бесследно. Уверена, он ни разу не вспомнил обо мне, о той, которую растоптал.
– Я в деле, – охрипшим голосом, произнесла я. – Что тебе удалось узнать о его предпочтениях? Кто ему нравятся: блондинки, брюнетки, или… – я кивнула в сторону парика, – рыжие?
Пашка замялся, но, свернув все окна, открыл следующий документ. Это была фотография красивой молодой женщины с выразительным взглядом, тёмными волосами и стрижкой каре.
– Короленко Ева, – сообщил он. – Бывшая жена Старкова.
– Бывшая? Почему?
– Умерла, – Пашка отвёл взгляд и слишком поспешно закрыл все файлы.
– Из-за чего? – не унималась я.
– Какая тебе разница?! – неожиданно взорвался мой всегда спокойный младший брат. – Раньше тебя чужие жёны не беспокоили, ни их наличие, ни их отсутствие! С чего вдруг сейчас тебе стало интересно?! Посмотри на этого Старкова! – он снова открыл его фотографию. – Такие, как он, плевать хотели на простых людей! Из-за таких, как он, погибли наши родители, а мы попали в детдом. Из-за такого, как он, ты лишилась возможности иметь детей! Марин, – его голос смягчился, и он взял меня за руки, – мы просто сделаем это. В последний раз. И ты забудешь всё как дурной сон. Подумай о домике у моря в стране, где вечное лето. Очень скоро он станет твоим. Но… если ты не хочешь, то давай как раньше от каждого отщипывать по кусочку.
Отщипывать понемногу от каждого? Нет, я больше не хочу. Пашка прав – с этим надо завязывать. Я прикрыла глаза, представляя себя на берегу моря: тёплый песок греет мне ноги, а волны, набегая на пляж, дарят долгожданную прохладу; вдали слышатся крики чаек и детский смех.
– Я же уже сказала, что в деле! Но почему ты решил, что ему нравятся только брюнетки с короткой стрижкой?
Пашка пожал плечами:
– После смерти жены ни в каком новом романе Старков замечен не был. Да и насколько я знаю, у них был крепкий брак.
– Высокоморальный авантюрист-махинатор? – На моей памяти это было что-то новенькое. – Неужели так бывает? В общем, найди мне всю информацию про Еву: предпочтения в еде, одежде, развлечениях. Всё, что может быть нам полезно.
– Будет сделано! – усмехнулся брат.
Шампанское было допито, я отнесла бокалы на кухню и выкинула пустую бутылку в урну. В этот момент в дверь легонько постучали. Быстро глянув в глазок, я открыла замок.
– Добрый вечер, баб Маш, – поздоровалась я с соседкой, жившей на нашем этаже в квартире напротив.
– Ой, как хорошо, что ты вернулась, – запричитала старушка. – А я думаю, дома Мариночка или нет.
– Дома-дома, – улыбнулась я. – Утром из командировки прилетела.
– Я, почему пришла, – баба Маша неловко потупилась, протягивая мне деньги. – Хлеба у меня нет, а соцработник только завтра придёт. Не могла бы ты сходить? Я бы и сама, но артрит замучил. Как же тяжело в моём возрасте без лифта.
– Почему нет, схожу, – согласилась я. – Что-нибудь ещё?
– Посмотри ещё конфет каких-нибудь, самых дешёвых, если нетрудно.
– Нетрудно, баб Маш!
Старушка отправилась к себе, а я засобиралась в магазин. Дети у этой женщины выросли и разъехались кто куда, внуки тоже не частили с визитами. По сути, она со своей болезнью была предоставлена сама себе. Она знала меня с детства. Именно она помогла похоронить нам маму, когда все родственники отвернулись. Пусть не деньгами, у неё самой с ними было негусто, но, по крайней мере, подсказала, куда обратиться. Баба Маша радовалась, когда мы снова начали жить в квартире родителей. Она же ругала меня за аборт, а потом утешала. Как она была счастлива, когда я завязала с работой танцовщицы в ночном клубе, ведь я сказала ей, что устроилась в офис помощницей руководителя и все свои отлучки списывала на командировки. Наверно, это единственный человек, чьего осуждения я не вынесу.
Купив в магазине хлеб и самые лучшие конфеты, за которые рассчиталась собственной банковской карточкой, я направилась домой. Пенсия у старушки небольшая, такие сладости она себе позволить не может. Будет ругаться со мной – а я скажу, что акция была. Это всегда прокатывало. Я бы ей ещё чего-нибудь взяла, но она не примет.
По пути я попыталась сама найти что-нибудь про жену Старкова, и поняла, почему Пашка предпочёл умолчать. Ева покончила собой после длительного лечения в психиатрической клинике, а за год до этого у них умер сын. В душе шевельнулось что-то похожее на сочувствие: ни Ева, ни мальчик не заслужили подобной участи. И наверно отцу было очень тяжело потерять ребёнка и жену, судя по тому, что они были близки. Упрямо тряхнув головой, я выбросила все жалостливые мысли. Всем было плевать на меня. Этот Владислав Старков такой же нечестный на руку бизнесмен, как и все, встреченные до него. Я никого не жалела раньше, и его не буду.