Много нас

– Я улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь…

– Ты лжешь нам всем.

(к/ф "Меланхолия")

Пролог

Серьезно? Туалетная кабинка для инвалидов? Ну, по крайней мере, они заботятся о маломобильных гражданах, и здесь достаточно просторно.

Меня прижимают к стенке и покрывают шею поцелуями. Я сжимаю волосы на затылке парня пальцами и закидываю левую ногу ему на бедро. Продолжая тереться об меня через одежду, он отрывается от кожи моей шее и пытается поцеловать в губы. Никаких интимных вещей кроме проникновения. Я кусаю его за мочку уха и свободной рукой расстегиваю ширинку на чужих джинсах. Опускаю ногу, переключая внимание на шорты, и роняю их до колен. То же самое делаю с трусиками и разворачиваюсь спиной к своему сегодняшнему партнеру. Выгни спину. Прижмись грудью к стенке. Изобрази удовольствие и стони.

– У тебя есть презерватив?

Вытаскиваю из топа резинку и передаю ему. Несколько секунд, не скажу радостного, ожидания и поехали.

Парень позади пыхтит и двигается внутри меня, меняя темп и, видимо, стараясь доставить наслаждение. Рука тянется мне между ног, но я шлепаю по ней и отрицательно качаю головой.

Снова ничего.

– Ты такая красивая… Ты знаешь, что ты горячая и классная? – Алекс, ну и где ты? Научи меня закатывать глаза.

– Тебе нравится?

– У тебя офигенная задница!

Да заткнись ты уже!

– Ты близко? – я ускоряю дыхание и пытаюсь изобразить рвущиеся из груди стоны, лишь бы поскорее прекратить эту возню.

Толчок. Толчок. Толчок. Быстрые вдохи-выдохи и мой “еле скрываемый стон”, открываю рот и изображаю оргазм, демонстрацию которого не смогла сдержать. Все равно этого никто не услышит. Музыка пробивается сквозь стены и маскирует все, что тут происходит.

Глухой стон-рык. Замирание. Пульсация члена внутри.

– Спасибо, крошка, было здорово, – он целует мою щеку, а я думаю, где взять антисептик, чтоб протереть место касания чуть позже.

– Ага.

– Еще увидимся?

– Нет.

На мгновение мне кажется, что его медовые глаза выглядят удивленно. Но мне наплевать, поэтому избавляюсь от переживаний за его чувства и продолжаю приводить себя в порядок.

Натягиваю трусики, застегиваю шорты, выхожу из туалетной комнаты и теряюсь в толпе. Проходя мимо чьего—то столика, беру с него шот и опрокидываю в себя на ходу. Оставив пустую стопку на самой последней доступной поверхности у входа, выхожу на улицу.

Значит, это заведение вычеркиваем из списка для посещения.

Глава 1

– Я улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь…

– Ты лжешь нам всем.

(к/ф "Меланхолия")

Энн

Я отрываю свой взгляд от бокала и осматриваюсь по сторонам. Привычка проводить время наедине научила меня быть осмотрительной и осторожной. За барной стойкой стоит бармен в темно—синем фартуке. Черные лямки обрамляют его плечи и спускаются ниже, встречаясь с тканью на широкой груди и соединяясь с нею ярко—желтым швом. Чуть ниже нарисован логотип бара, где я сейчас нахожусь. Странные сочетания цветов вокруг меня бьют в глаза своими контрастными решениями. Им бы стоило сменить дизайнера. Я ухмыляюсь этой мысли и продолжаюсь сканировать пространство.

Через два стула слева от меня молодая парочка воркует друг над другом. Интересно, как долго они знакомы и когда настанет момент “истинного счастья” в их паре? И вообще, заметят ли они его или нет? Или будут сокрушаться позже, что недостаточно наслаждались этими минутами? Или, может, расстанутся, так и не узнав, что он любит собак, а у нее непереносимость лактозы.

Справа от меня стул занят моей сумочкой, а чуть дальше сидит мужчина в грязной рубашке. Периодически он шмыгает носом, протирая его ладонью, а потом размазывает все это по грязно—серым джинсам. Меня передергивает от полученного впечатления, и я закрываю глаза в попытке удалить это из своей памяти. Запомни – не смотри направо в ближайшее время.

Развернувшись на барном стуле, продолжаю осматривать пространство. Ничего и никого примечательного нет, поэтому выдохнув я возвращаюсь в исходную позицию и направляю свой взгляд обратно в бокал. Опустошив его за несколько глотков, я подаю сигнал бармену и прошу повторить.

Трубочка плотно стоит между кубиками льда, не оставив возможности размешать коктейль. Слои цветной жидкости перемешиваются между друг другом и вызывают во мне диссонанс. Как еда и напитки могут иметь красивый внешний вид, но при этом быть отвратительными на вкус? И наоборот. С людьми, кстати, так же.

Метафора в моей голове откидывает меня на несколько месяцев назад, а потом разматывает клубок воспоминаний по годам. Мне приходится несколько раз, как это делают собаки, тряхнуть головой в попытке скинуть вплывшие образы, но, потерпев поражение, смотрю направо и морщусь от вида. Лучше уж это, чем тени в моей голове.

Очередной раз направив свой взгляд в бокал, я складываю локти на барной стойке и пью напиток, держа трубочку одними губами. Знакомый аромат бьет внос, но, скорее всего, это очередная игра моего разума. Да и мало ли людей пользуются одинаковыми духами? Краем глаза я замечаю шевеление справа: мужская рука берет мою сумочку и ставит на стойку рядом с бокалом, а владелец этой руки плюхается на освободившееся место. Ладно, посмотрим, что будет дальше, но пружина внутри меня сжимается и мысленно я уже на быстром старте.

– Привет.

Игнорируй. Сделай вид, что не слышала. Вдруг он передумает.

– Эй, бармен, девушке повторить, мне джин—тоник.

Парень за стойкой коротко кивает и идет исполнять полученный заказ.

– Стойте, мне не надо, спасибо.

Снова короткий кивок, но уже мне.

Продолжай игнорировать. Не поворачивайся и не улыбайся.

– Я Сэмуэль. Можешь звать меня Сэм.

Окей. Спасибо за никому не нужную информацию.

– А ты не разговорчивая, да? Хотя б моргни, если ты меня слышишь.

Значит, этот бар я тоже вычеркиваю из списка, куда можно ходить одной. Понятное дело, что желающие познакомиться могут быть в любом месте, а посетители вряд ли ходят исключительно в одно заведение, хотя бывает и такое.

– Ты местная или переехала сюда? Студентка или уже закончила учебу? Я вот на последнем курсе, всю жизнь провел здесь и никуда не собираюсь уезжать. Знаешь, у многих есть мечта вырасти и уехать, чтоб сбежать от своего прошлого. Ну или просто реализовать свои амбиции. Бывшая говорила, что я вообще не амбициозен. Как думаешь, она была права или нет? Кстати, у тебя знакомое лицо, мы могли с тобой где—то видеться раньше? Мне кажется, я тебя точно где—то встречал.

Господи, ну что за придурок? Ему не с кем поговорить?

– У тебя есть друзья? – чаша моего терпения готова перевернуться, поэтому я делаю последние глотки через край и оставляю пятерку на стойке, – поговори с ними. Я тебе не психолог и не советчик.

Ставлю бокал и резко слезаю со стула. Это было не очень удобно и безопасно после нескольких коктейлей, но все же я справилась. Спасибо рациональному мышлению и удобной обуви, которые держат меня на ногах, как бы смешно это ни звучало. Желание облегчиться тормозит мою потребность убраться отсюда поскорее, но кто я такая, чтоб мешать своему организму функционировать после такого количества выпитого.

Закрываю дверь кабинки на защелку, дергаю несколько раз ради проверки и разворачиваюсь в поисках крючка для сумки. Выложив бумагу буквой V на сидушке, я сажусь и упираюсь лбом в ладони. К лицу приливает кровь, и теперь я чувствую, как горят мои щеки. Вполне неплохо, что мой вечер закончился сейчас. Чуть позже было бы уже тяжело. Освежив лицо мокрыми руками, я вытираю осыпавшуюся тушь под глазами салфеткой и смотрю в свое отражение. Черт возьми кто ты? И зачем? Из дальней кабинки выходит стройная брюнетка в розовой блузке и нарушает мое одиночество. Розовый. Такой цвет был бы больше актуален для нижнего белья, чем для твоей одежды, крошка. Несколько шагов и я выхожу из уборной. Дверь позади меня хлопает, а я повторно и привычно сканирую помещение. За барной стойкой нет моего "нового знакомого”, значит, есть шанс, что с ним я больше не пересекусь.

Сигаретный дым на входе из бара смешивается с летним воздухом и сковывает мои легкие. Лето. Зной, духота и невыносимая жара. Или солнце, отдых и загар. Как посмотреть. Хотя одно другому не мешает. Я проверяю телефон на наличие уведомления о готовности такси, но приложение все еще находится в поиске. Отменяю заказ и иду по направлению к дому. Хоть солнечный диск уже почти упал за горизонт, температура воздуха остается высокой и бьет мне в лицо горячим ветром.

– Эй, я думал, ты уже уехала или далеко ушла, а ты еще тут и совсем близко! – черт возьми, парень из бара догоняет меня на углу и начинает идти рядом со мной, – почему ты такая неразговорчивая?

– Это имеет значение?

– А ты всегда такая?

– Нет.

– А с кем ты можешь сказать больше трех слов за раз?

– Уж точно не с незнакомцами, – если он захотел сделать что—то плохое, не имеет никакого значения, буду ли я с ним вежлива или нет. Раз уж он прицепился, придется как—то вывозить данную ситуацию.

– Так мы и не незнакомцы. Я вот уже представится – Сэм, ты меня знаешь. А вот я тебя нет.

– Оливия, кратко – Лив, – мне придется принять правила его игры и назвать свое имя. Я должна найти какое-нибудь жилое здание и скрыться в нем. В случае если он нападет, то мои крики хотя бы будут услышаны.

– Другое дело, приятно познакомиться. Начнем сначала, ты отсюда или приехала?

– Приехала, – ложь.

– Учишься или работаешь?

– Работаю, – ложь.

– Одна живешь?

– Нет, – почти правда.

– Почему ты не задаешь встречные вопросы? Я хочу с тобой познакомиться. Кстати, мы могли бы однажды встретиться и прогуляться.

Кажется, я начинаю осознавать, почему его упомянутая им девушка стала бывшей. Наверняка расстаться с ним было последним способом отвязаться от его прилипчивости.

– Слушай, я уже почти дошла до дома, – ложь, – дальше меня провожать не надо. Спасибо.

– Ну, как хочешь, – слава всему свету, что этот странный собеседник остановился и больше не идет за мной, – мы еще встретимся?

– Конечно, – я иду спиной вперед и машу рукой своему преследователю, а потом ныряю в проход между домами и бегу к первому же подъезду.

– Эй! А номер телефона? – его слова доносятся вслед, но я уже исчезла из поля зрения.

Взбегаю на самый последний этаж и пытаюсь отдышаться, прислушиваясь к звукам и смотря в окно. Тишина и только гулкое биение моего сердца. Через несколько секунд начинаю слышать раздающиеся из квартир звуки музыки и голосов, надеюсь, хоть чей—то вечер сегодня лучше моего.

Успокойся. Вдохни и выдохни. Достань телефон и вызови такси. Подчиняясь приказам внутреннего голоса, действую в соответствии с ними. Через несколько минут я спускаюсь быстрым шагом, перепрыгивая ступеньки, и сразу же сажусь в уже поданную машину. Быстро поздоровавшись, снова выдыхаю и расслабляюсь на заднем сиденье. Так тоже безопаснее и дальше от незнакомого водителя.

Город за окном погружается в сон, чтоб уже через несколько часов встретить рассвет. Обманчивый закат, укрывающий тьмою, дарит иллюзию, что ночь будет не только темной, но и длинной.

Вывески за окном мешаются в бесконечную неоновую полоску и остаются позади. Центральный район развлечений остался за спиной, а впереди только тишина местных парков. Не то, что рядом с нашей квартирой или университетом нет клубов, они есть, просто не в таком большом количестве. Благо наш город не так мал, чтоб совсем некуда было пойти, но и не так велик, чтоб нельзя было добраться до дома пешком, но иногда все равно хочется или требуется такси.

Расплатившись наличкой и оставив немного на чай, я выхожу из машины и снова окунаюсь в горячий летний воздух. За последние годы это самое жаркое лето или моя память обманывает, и я просто стала хуже переносить высокую температуру. Боль в висках начинает отдаваться в живот и вызывает чувство тошноты. Похоже, бутылка вина, оставленная на особый случай, останется сегодня не тронутой.

Включи фонарик на телефоне. Зажми ключи в руке, чтоб сделать руку Росомахи. Ха, как будто мне это поможет. Это лишь иллюзия безопасности. Следуя внутреннему голосу, я поднимаюсь на два этажа вверх и открываю дверь квартиры, в которой живу последние два года. Прохожу, разворачиваюсь, закрываю дверь на все замки и дергаю несколько раз. По привычке? Не знаю.

Кран воды на кухне. Грязный стакан из—под чего. Несколько глотков воды. Фу, в ней хлопья от засохшего молока. Насрать.

Ванная комната. Унитаз. Два пальца в рот. Рвота. Снова пью воду и снова заставляю себя прочистить желудок. Мерзко? Да. Но завтра мне будет не так плохо, как могло бы быть.

Глава 2

Энн

Открываю глаза и нахожу себя на плитке около унитаза. Прохладный пол позволяет пережить это отвратительное пробуждение. Жажда. Дрожь во всем теле. Тикающая боль в висках бьет набатом в голове и просит снова прочистить желудок. Встать. Рассмотреть себя в зеркале. Напиться водой из-под крана. Несколько секунд подождать реакции организма. Обрадоваться (а я еще умею?), что желудок не просит очищения.

Аспирин. Быстрые глотки холодного сока прямо из коробки. Я осматриваюсь вокруг и понимаю, как запустила себя и квартиру. Будут ли у меня сегодня силы начать жить иначе? Похоже, что нет.

Я прохожу в единственное чистое помещение и плюхаюсь спиной на кровать Лики. Это почти святилище порядка и организованности. Свечи ровным строем размещены на комоде, наши фотографии в рамках стоят как по линеечке, аккуратная стопка книг на столе. Удивительно, но за две недели здесь даже не образовалось пыли. Солнце бьет мне прямо в лицо, и я переворачиваюсь со спины на живот и ловлю приступ тошноты. Кислый и горький комок подступает к моему горлу. Не в силах больше терпеть я дотягиваюсь до мусорного ведра и блюю. Вытерев рот тыльной стороной ладони, встаю с кровати и иду ванну, прихватив с собой ведро.

Дрожащими руками мою тару и включаю холодный душ. Прямо в одежде залезаю в ванну и сажусь, поджав колени и обняв себя за них. Рыдания вырываются из груди и вскоре переходят в завывания измученного животного. Зубы стучат друг об друга, и, могу сказать наверняка, мои губы посинели. Выкручиваю кран на максимум и наслаждаюсь, как горячие струи бьют мне в спину и по голове. Кое-как снимаю одежду и кидаю на пол. Встать. Сделать воду адекватной температуры. Попытаться смыть, а точнее, просто размазать по лицу остатки вчерашнего макияжа. Беру с полки первую попавшуюся банку и мою ее содержимым все свое тело. Лицо, волосы, грудь, живот, ноги. Я касаюсь клитора в тысячной попытке хоть что-то почувствовать, но терплю поражение и бросаю эту идею. По-хорошему надо нанести на волосы бальзам, но не сегодня. Когда-нибудь потом. Встав ногами на мокрую одежду, закутываюсь в висящее уже несколько недель полотенце и босиком выхожу из ванной комнаты. Капли воды с волос падают вниз и оставляют за мной мокрую дорожку. Наверное, нужно помыть пол.

Открываю холодильник, беру жухлые листья салата, варю яйца и делаю себе импровизированный салат. Уже черствеющий хлеб обжариваю на сковородке и завариваю себе крепкий кофе без сахара. Горькая жидкость обжигает рот, желудок сжимается в предвкушении еды. Тошнота постепенно отступает, и мне становится немного легче. Принимаю еще одну таблетку обезболивающего и прохожу в свою комнату. Вещи комком лежат на полках и требуют, чтоб их разобрали. Пихаю руку в тканевое месиво и достаю футболку. Конечно же, это Его футболка. Не удерживаюсь и вдыхаю исходящий от нее аромат. Она больше не пахнет им. Но я могу представить, как он ходил в ней, прыскался своими свежими духами и смеялся, когда я надевала ее при нем. Запах кондиционера распространяется в моей голове и заставляет ее болеть ее сильнее. Черт с ним. Натягиваю футболку, достаю из ящика с бельем первые попавшиеся трусы и по пути к дивану вешаю полотенце на дверь ванны.

Распластавшись между подушек, включаю телевизор и закидываю ноги на журнальный столик. Липкие засохшие пятна на глянцевой поверхности кричат о необходимости уборки, поэтому я закрываю глаза и позволяю звукам фильма рисовать в моей голове кино. Спасибо фантазии, которая даже в такие моменты не оставляет меня и разрешает насладиться шедеврами кинематографа, нарисованными моим сознанием.

Вибрация слева от меня будит меня и вырывает из тягучего сна без сновидений. Мама. Очень вовремя. Нет. Пересилив свое желание проигнорировать ее, принимаю звонок без видео и отвечаю.

– Привет, мам, – бодрый голос – моя излюбленная форма обмана.

– Привет, моя льдинка.

– Мам, хватит, не называй меня так.

– Какая есть, так тебя и называю, – спорить с мамой бесполезно, – как твои дела? Ты приедешь к нам в гости?

– Все отлично! – ложь, – отдыхаю, отсыпаюсь, наслаждаюсь одиночеством, – почти правда, – не думаю, что приеду.

– К нам скоро приедет тетя Мэгги со своими детьми, они соскучились по тебе. Хотят провести тут пару недель, а потом вернуться к себе.

– Я подумаю, ладно?

– Ладно. Но, может, все-таки заедешь хотя бы на ужин? Я соскучилась.

– Я тоже скучаю. Люблю тебя.

– Тогда, может, я к тебе заеду? Мы живем почти в одном населенном пункте, не забывай. Я хоть и в пригороде, но все равно не так далеко, чтоб не позволить себе прийти к тебе в гости.

– Не начинай.

– У тебя точно все в порядке?

– Да, мам.

– Лукас тоже скучает по тебе.

– Я знаю, зайду к вам на днях.

– Спасибо. Любим тебя.

– И я вас.

Отключаю звонок и открываю галерею на телефоне. Розовощекий парень пяти лет смотрит на меня с экрана и улыбается во все свои девятнадцать зубов и одну щелку между ними. Его глаза такие же, как и мои – серые в крапинку и с темным кольцом вокруг. Ямочки на щеках он унаследовал от мамы, мне же такого милого приданного не досталось. Зато я получила слегка вздернутый кончик носа и родинку под правым глазом от нашего второго родителя. К моей печали, на маму я похожа гораздо меньше, чем хотелось бы.

Ладно, раз уж проснулась, то надо пересилить себя и встать. Сколько я спала? В животе урчит, но от мыслей о полноценном приеме пищи опять начинает выворачивать, поэтому достаю остатки Ликиного чая, сыплю горстку сморщенных листиков в кружку и заливаю кипятком. Две минуты ожидания, ложка сахара, размешиваю зелено-бурую жижу и пытаюсь насладиться вкусом трав на языке. Эх, была бы Лика здесь, она бы рассказала, какие в этом напитке ароматы, акценты и послевкусие.

Лето за окном заставляет раздеваться до максимально приличного уровня. Мне даже жаль людей, которым необходимо следовать дресс-коду или носить рабочую форму. Ставлю чашку на маленький обеденный столик и принимаю волевое решение о необходимости расчесаться.

Вещи так и лежат на полу в ванне, но уже хотя бы подсохли. Из-за жары можно радоваться тому, что они не закиснут, но вот вещи в стиральной машинке обязательно стухнут. Странно, как разное расположение при одинаковых условия влияет на итог. Выкидываю комок из одежды в коридорчик и встаю перед зеркалом. Взяв какой-то спрей для волос, распыляю его и пытаюсь сначала распутать пальцами, а потом беру расческу. Двигаться же надо снизу-вверх? Сначала прочесываем кончики, потом корни, так ведь? Упираюсь расческой в корни и провожу вниз, спутанные волосы больно тянут кожу, но я не обращаю внимание. Через минуту мой вид вполне приемлем, если бы не спутанная паутинка на кончиках. Из шкафчика под раковиной достаю ножницы и отстригаю несколько сантиметров. Подравняю в парикмахерской как-нибудь потом. Настоящая серая версия смотрит на меня из зеркала, словно знает обо мне абсолютно все. Серый. На несколько секунд мир вокруг теряет свои цвета и постепенно возвращает их обратно, исключив меня из списка на раскрашивание. И почему ты такая жалкая? Я разворачиваюсь и выхожу из ванны в полной уверенности, что близнец из зеркала насмехается надо мной и тычет мне в спину средними пальцами.

Солнце прошло стадию зенита и постепенно движется вниз. Через несколько часов можно будет попытаться выйти на улицу без страха умереть от жары. Липко и влажно. Духота и остатки похмелья заставляют мое тело потеть. Открываю окно и выглядываю за него. Слишком низко и недостаточно для желательного результата.

Ставлю таймер на часах на 10 минут и начинаю приводить квартиру в порядок. Собрать мусор с пола. Перекинуть грязную посуду в раковину. Сложить вещи с пола в одну кучу около входа в ванну. На сегодня хватит. Очередная иллюзия поддержания порядка и жизни.

Беру первую попавшуюся книгу из стопки Лики и разваливаюсь на ее кровати в попытке занять свой разум хоть чем-то кроме жалости к себе. Буквы складываются в слова. Слова в предложения. Предложения в абзацы. Смысл прочитанного ускользает от меня, поэтому шумно выдыхаю и возвращаю книгу на место, стараясь положить ее так же идеально, как и было. Поправляю кровать соседки и выхожу из ее спальни и захожу в свою. Отвратительно.

Снова ставлю таймер за 10 минут. Собираю вещи с пола и отношу их в кучу в коридоре. Стряхиваю крошки с кровати и надеюсь, что хотя бы завтра у меня хватит сил, чтоб поменять постельное белье.

Бесцельно и бессмысленно походив по квартире, наконец-то решаюсь выйти на улицу. Вытаскиваю из шкафа мятые шорты и натягиваю на начинающие худеть ноги. Наплевав на необходимость приличного общества носить бюстгальтер, вытаскиваю из сумочки солнечные очки и скрываю ими красные и опухшие глаза. Надеть пляжные шлепки. Закрыть дверь. Несколько раз дернуть ручкой. Спуститься.

Горячий воздух обжигает мою кожу и снова заставляет потеть. Двигаясь перебежкой от тени до тени, наконец-то добираюсь до зеленой зоны университета. Спасибо Вселенной, что хоть он и закрыт, но оставляет доступ к своему парку. Перед зданием большой зеленый газон, но позади самый настоящий оазис. Небольшой фонтан в центре, аккуратно подстриженные кусты и много лавочек под тенью зеленых крон. Зачерпываю ладонью воду и протираю ею шею. Не гигиенично, но жутко приятно.

Выбираю укромное местечко поближе к зданию, достаточно скрытое от чужих глаз, и ложусь в траву. Говорят, даже в тени можно получить загар. Что ж, проверим. Одну руку кладу под голову, а вторую вытягиваю вверх и смотрю сначала на свои пальцы, а потом на кусочки неба между ними. Листва играет сама с собой под влиянием легкого ветерка, облака принимают причудливые формы, среди которых можно попытаться найти знакомые силуэты. Опускаю руку, кладу кепку на лицо и делаю травяного ангела на манер снежного. Трава приятно касается кожи и слегка покалывает ее. Огромный плюс, что сюда запрещен вход с животными. Усмехаюсь над мыслью о неприятных возможностях на случай отсутствия этого запрета и пытаюсь сконцентрироваться на своих ощущениях. Отсутствие зрения в этот момент заставляет обостриться остальные органы чувств, поэтому следую старому совету Лики и прислушиваюсь к окружающему.

– Привет!