bannerbannerbanner
Название книги:

Ваше Сиятельство 4

Автор:
Эрли Моури
Ваше Сиятельство 4

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

Глава 1

Проблема по имени Майкл

Ольга знала причины, по которым я обратился в агентство Скуратова – я рассказал ей об этом про пути на Таганку. И даже посвятил в самую беспокойную часть этих причин: отношения моей мамы с Майклом Милтоном. Последнее, наверное, я не должен был делать – всё-таки не стоило выносить этот вопрос за пределы нашей семьи. Уже потом, поделившись с княгиней своими переживаниями, я попросил её хранить сказанное в тайне. Ольга Борисовна вполне поняла меня, поняла многое, что происходило вокруг моей персоны, и если раньше какие-то мои поступки вызывали у неё недоумение, то теперь это зыбкое чувство растворилось. Мне показалось, что мы стали ближе друг другу после моих объяснений.

Вернувшись из агентства, я устроился рядом с княгиней на переднем сидении её «Олимпа» и сообщил, что Скуратова убили при попытке получить какие-то документы по Лаберту. Услышав это, Ольга Борисовна не на шутку разволновалась. Достала свою длинную сигарету и закурила. А я, поглядывая на неё, думал, стоит ли ей сообщать другую часть скверных новостей, из-за которых господин Торопов просил меня приехать сюда. Если я скажу, что Лаберт, разочаровавшись в эффективности людей Лешего, обратился к профессиональным киллерам и за мою голову уже выплачен аванс, то Ковалевскую это взволнует ещё больше. А если не скажу, то… С моей стороны это будет нехорошо, ведь Ольге придётся находиться рядом с человеком, на которого объявлена охота. Сама она при этом подвергнется серьезному риску, не зная всей правды. Я решил не скрывать ничего. Пусть осознает, насколько велика опасность для неё встречаться в эти дни с графом Елецким. И, памятуя произошедшее с Айлин, ей самой не помешала бы осторожность.

– Значит, по-твоему, туфли на сегодня отменяются? – спросила она, глядя на сизую струйку дыма. – И на сегодня, и на все ближайшие дни. Обидно, сколько мы уже с этим тянем.

– Оль, не сердись, – я заметил, как она надула губы.

– Я не сержусь. Я всё понимаю, Саш. Думаешь, мне мой каприз дороже, чем твоя безопасность? И, если честно, мы оба понимаем, что туфли – это лишь повод провести вечер вместе. Любую обувь и одежду можно заказать с доставкой на дом, – она выбросила сигарету, не скурив половины.

– Раз ты такая понятливая, иди ко мне, – я её привлёк, перетаскивая на своё кресло. – Да, ты права, мы оба всё понимаем. И это повод. Но разве я сказал, что всё отменяется? Просто нам потребуется чуть больше осторожности. Наемные убийцы не ходят за жертвой хвостом, они обычно поджидают в месте, где жертва должна появится. В моём случае это возле дома или возле школы. Или там, где они наверняка знают, что появлюсь. Шансов, что они знают о нашем предстоящем свидании почти ноль, важно только позаботиться, чтобы за мной не было хвоста – я это смогу сделать. И ещё важный момент: я – не жертва. Я умею распознавать опасность. Полагаю, скоро в этом мире число наемных убийц станет меньше.

– Какой ты всезнающий, отважный, могучий граф Елецкий, – княгиня поцеловала меня в краешек губ и тихонько рассмеялась. – Только сильно не зазнавайся. Предлагаю… – она ненадолго задумалась. – Предлагаю встретиться в шесть часов вечера в вестибюле башни Золотой Шпиль. Ты же знаешь, в неё впускают только по дворянским жетонам и случайных людей там быть не должно. А добираться к Демидовской башне лучше на виманах – чтобы не было хвоста.

– Какая ты всепонимающая, умная, хитрая, – передразнил я её. – И ты совершенно права – отличное место, где можно чувствовать себя уверено. Слышал там есть хорошие магазины и великолепный ресторан с видом на Багряный Дворец. Давай там. Этот план мне нравится.

О том, что в соседней башне под названием Хрустальная Игла, тоже принадлежащей Демидову, располагается отличный отель, я не стал её извещать. Ведь в моих коварных планах затянуть туда госпожу Ковалевскую и исправить все прежние упущения.

Ольга, повернула рычажок управления тягой, и «Олимп» поехал по Прокатной, неторопливо набирая ход.

Дома я оказался как раз к обеду. Антон Максимович, встретив меня у дверей, сообщил, что ящик рабочие графа Голицына забрали и приезжали специалисты кампании «Сила Мастеров». Они ещё раз что-то измерили, обещали начать ремонт с завтрашнего дня. После этих слов мои мысли о моем тайнике и пропавших реликвиях снова обрели мучительную остроту.

– Ваше сиятельство, я тут все думаю… – остановил меня дворецкий, когда я уже направился к лестнице. – Так же не может быть, что бы прямо пропало ваше «этакое»? – слово он запомнил и уже второй раз вставлял в разговор я явным удовольствием. – Матушку не спрашивали? Она заходила как раз, когда я там порядок наводил. А потом, когда я спустился ненадолго вниз, просматривала книги в стопке, что-то отложила, одну или две забрала с собой. Ещё сказала, чтоб я проверил карманы ваших уцелевших вещей и всё, что найду, сложил отдельно.

– Матушка… Она у себя? – поднявшись на несколько ступней, оглянулся.

– Нет, снова уехала. В этот раз без охраны. Отказалась, несмотря на ваши наставления. Даже рассердилась, когда Денис попытался настаивать, – сообщил дворецкий.

– Когда вернётся, не сказала? – спросил я. Впрочем, какая разница, когда она вернётся. Ясно же, что она поехала к Майклу. Только почему так рано? Время всего лишь обеденное.

Антон Максимович ответил что-то невнятное, но я его уже не слушал, поднимаясь к себе и чувствуя, как в душе закипает злость на чертова бритиша и даже на маму. Папку с надписью печатными буквами «Michael Milton» я бросил на стол. Подошел к окну, открыв одну створку и отодвинув штору. Постоял минуту, провожая взглядом проехавший мимо эрмимобиль. Ехал он подозрительно медленно, навевая мысли о возможной слежке за нашим домом. Когда эрмик скрылся за поворотом, я вернулся к столу, открыл папку и просмотрел собранные Скуратовым материалы. Нового здесь добавилось мало. Практически всё тоже самое, что было в первой, сгоревшей. Лишь появились указания на две статьи Милтона о древних виманах в каком-то английском научно-популярном журнале, небольшой список его друзей по римскому университету и ещё две фотографии. Обе меня заинтересовали. На первой был Майкл в обнимку с красивой блондинкой. Мне показалось, что она старше его лет на пять. Этого красавчика тянет к дамам постарше? На второй фотографии та же самая красавица одна, задумчиво глядевшая куда-то в сторону. Вот эта дама могла бы стать интересным аргументом в разговоре с мамой. Кто она? У Майкла есть любовница? Может быть он вообще женат? Однако, когда я перевернул первое фото, интрига распалась. Кое-как я разобрал написанное Федором Тимофеевичем: «Это он с сестрой. Элизабет Барнс 30 лет. Замужем за бароном Теодором Барнсом». Всего лишь сестра… тогда это неинтересно – совсем неважное дополнение к материалам.

Закрыв папку, я спустился на обед. Прислуживала мне Ксения, и поскольку я был не весел, погружен в свои мысли, служанка почти не улыбалась. Лишь спросила, когда я перешел к фаршированной щуке:

– Ваше сиятельство, у вас всё хорошо?

Несколько необычный вопрос для служанки. Мама могла бы за такое и отчитать.

– Есть кое-какие проблемки, Ксюш. У кого их нет? Разберёмся со всякой ерундой, и жизнь наладится, – я всё-таки улыбнулся ей, поспешил закончить с рыбой и придвинул высокий бокал с компотом.

– Пусть она наладится у вас скорее, Александр Петрович! Хочется, чтобы у вас всё было хорошо, – раскрасневшись, пожелала служанка.

Ну как здесь не улыбнуться. Я подмигнул ей, и принялся за компот чуть повеселев от её слов и пышной груди, едва помещавшейся в платье.

Поднимаясь к себе и почти добравшись до второго этажа, я услышал, как распахнулась входная дверь. Раздались голоса: дворецкий и кто-то из охраны приветствовали графиню, а следом… Следом мое сердце заколотилось – донёсся мужской голос с явным английским акцентом. Я остановился и, пытаясь придать своей очень недоброй улыбке хоть каплю благодушия, спустился на несколько ступенек.

Мне навстречу поднималась мама с парнем в элегантном сером костюме – тем самым неотразимым красавчиком, известным мне по фотографиям.

– Саш, познакомься, – представила графиня. – Мой очень большой друг, Майкл Милтон. Он давно хотел познакомиться с тобой, всё никак не получалось.

– Майкл Милтон? – переспросил я, переведя взгляд с Елены Викторовны на улыбчивую британскую морду. – Ну, здравствуй, Майкл! – проговорил я, и чуть согнув колени, врезал красавчику кулаком в правый глаз.

Без всякой магии, без кинетики. Мне очень хотелось прочувствовать его физиономию костяшками пальцев сполна. Через содранную кожу ощутить эту приятнейшую боль воинственного соприкосновения с мерзавцем. Это был превосходный контакт, в меру сильный. Такой, чтобы этот подонок остался в сознании и успел понять, что происходит с ним.

– Саша! – голос мамы так и резанул по барабанным перепонкам.

– За что?! – бритиш схватился левой рукой за лицо, правой, уже в падении успел вцепиться в перила.

– За то! – пояснил я, и ударом ноги не позволил ему задержаться на лестнице.

Голос мамы стал истерически резким. Я не знаю, что именно она кричала мне. Меня интересовал только Майкл Милтон.

– За то, сволочь! За то, что ты посмел прийти в наш дом! – я не дал ему подняться и ударил ещё раз ногой вполсилы. – За то, что ты посмел завязать знакомство с моей мамой! За твою ложь и английское коварство! – после ещё одного удара он скатился вниз почти до самых входных дверей.

Охранники, выбежавшие из гостиной так и замерли в недоумении. Прибежала даже Ксения и Надежда Дмитриевна. Следом появился повар Кузьма Ильич с большим кухонным ножом и выпученными глазами, уставившимися на англичанина. Тот стоял на четвереньках, пытаясь подняться на ноги.

– Вон отсюда! И чтобы никогда больше не приближался к моей маме и нашему дому на пушечный выстрел! – вот теперь, не спускаясь с лестницы, я позволил себе использовать кинетику. Резко выбросил вперед ладонь правой руки, делая удар размазанным, чтобы в злости не пробить этого козла насквозь. Майкла вынесло на улицу вместе с осколками оконного стекла и цветочным горшком, треснула створка входной двери.

 

– Чем помочь, Александр Петрович? – подал голос Денис – парень из охраны.

– Да. Проследи, чтобы эта британская сволочь как можно скорее убралась от нашего дома, – сказал я. – Если выйду я, то я его просто убью.

Мама стояла бледная, руки дрожали, глаза были раскрыты так широко, что в них, казалось, можно разглядеть весь переживаемый ей ужас. Она попыталась что-то сказать Денису, поспешившему на улицу, но слова из её часто вздымавшейся груди просто не пошли.

– Ну-ка идём наверх! Сейчас всё объясню! Всё, про этого Майкла! – я схватил её за руку и потянул за собой.

До второго этажа графиня идти не сопротивлялась, но в коридоре вырвала у меня руку и побежала к своим покоям, содрогаясь от рыданий. Я нагнал её, когда она уже открыла дверь. Попытался остановить, но Елена Викторовна оттолкнула меня, вошла к себе и сразу щелкуна замком.

– Мама! Открой! Я тебе должен тебе рассказать, кто на самом деле этот Майкл! – я постучал в дверь.

Она не отзывалась. Были слышны её удаляющиеся шаги. Наверное, забежала в спальню.

Наверное, я слишком вспылил с этим Майклом. Набить ему морду можно было позже. В первые мгновения как я увидел бритиша, вошедшего в наш дом, во мне было гораздо больше того, прежнего Саши Елецкого, чем Астерия. Кровь вскипела во мне, эмоции просто зашкаливали. Боги, да, это вкус жизни… В этот раз слишком неожиданный и крепкий вкус! Не стоило так самозабвенно предаваться эмоциям! Ведь всё можно было сделать гораздо разумнее и эффективнее. Можно даже было поиграть роль радушного хозяина, посидеть с мамой и Майклом за столом. А потом, выбрав самый удобный момент, положить перед Милтоном и мамой папку Скуратова и начать задавать бритишу очень неудобные для него вопросы. А вот потом можно было уже и в морду. И тогда бы мама отнеслась к этому с гораздо большим пониманием. Но ладно, что сделано, то сделано. Я выплеснул гнев. Я разбил ему морду и получил удовлетворение. С мамой, конечно, вышло очень нехорошо. Теперь я для неё враг номер один на сегодняшний вечер. К завтрашнему дню она немного поостынет, и мы сможем поговорить.

Я постучал в покои графини ещё несколько раз, настаивая:

– Мама, открой! Нам надо поговорить!

Она не отзывалась. На лестнице раздались шаги, в коридоре появился Денис.

– Ваше сиятельство, всё сделано. Помог ему погрузиться в эрмик. Уехал, – доложил охранник, глядя на меня с нескрываемым восхищением.

– Спасибо, – я кивнул, решив не объяснять ему причин инцидента.

– Крепко вы его приложили: лицо разбито и рука, кажется, поломана или вывих, – добавил Денис.

– Он это заслужил, – сказал я и направился к своей двери, на полпути, остановившись, окликнул его: – Денис, а с кем мама вчера ездила за покупками? Со Степаном?

– Так точно, ваше сиятельство, – отозвался он.

– Пусть зайдет сейчас ко мне, – попросил я и открыл дверь в гостевую.

Степан появился минут через пять, когда я прослушивал на эйхосе сообщение от Ленской.

– Разрешите, ваше сиятельство? – он неуверенно приоткрыл дверь.

– Да, заходи. Скажи мне, Степан, вы вчера куда ездили с Еленой Викторовной? – я щёлкнул тумблером включения коммуникатора и плюхнулся в кресло.

– На Жастинский проспект в дом модной одежды «Московский Стиль», – не задумываясь выпалил он.

– И ходили только по магазину? Больше никуда не заезжали? – уточнил я.

– Никуда. Ходили только по лавкам на Жастинском. Там же огромный магазин, можно полдня ходить. Елена Викторовна выбирала всякие обновки для вас и потом сразу назад, – доложил Степан.

– Для меня? – удивился я, вспоминая, как вчера мама вышла из эрмика, за ней Степан с кучей коробок.

– Ну да, а кого же ещё. Ваши вещи все сгорели, вот она и озаботилась. По женским отделам даже не ходила. Знаю, брала только самое лучшее, спрашивала у продавщиц, что там такое нынче в моде. И даже меня спросила, чтобы я выбрал. Кое-что ко мне прикладывала – мы же с вами почти одинакового роста, – рассказал охранник.

– Хорошо, спасибо, Степан, – я отпустил его, а на душе стало как-то неприятно. Что ж ты так, Астерий? Елена Викторовна для тебя вон как старалась, проявила приятнейшую материнскую заботу, а ты её довёл до истерики.

И понятно, что нужно было этого Майкла под зад коленом, но всё это можно было сделать гораздо более тонко и безболезненно для графини. Попутно у меня возникла ещё одна мысль: «Может, всё-таки мама нашла мой тайник? Нашла, удивилась довольно богатому содержимому и решила меня порадовать новой одеждой. Почему она не сказала мне о покупках? Обычно, женщины спешат похвалиться таким. Она собиралась, но я занимался магией, сидел в «лотосе» с высокой концентрацией и попросил её не мешать». Если бы только эта догадка, оказалась правдой! Если бы тайник нашла мама! Версия, которую прежде я не воспринимал всерьёз, сейчас начинала казаться правдоподобной. Жаль, только проверить её в данный момент я никак не мог.

Я взял эхос и наговорил сообщение маме:

«Мама, пожалуйста, открой двери. Нам нужно поговорить. Очень сожалею, что мне пришлось тебя так расстроить, но, когда ты узнаешь всю правду о Майкле, то поймешь причины моего поступка. Прошу, пожалуйста, открой, двери!».

Я сидел несколько минут, глядя на лежавший на столе эйхос. Глупо было ждать от неё ответа. Елена Викторовна редко пользуется эйхосом и почти никогда не обращает внимание на сигнал пришедшего сообщения. Сейчас тем более ей не до эйхоса. Хотя… может она пытается связаться с Милтоном?

Эйхос пискнул, мигнул оранжевым огоньком. Я тут же подхватил его и увидел, что пришло сообщение от Ковалевской:

«Как ты, готов? Смотри, Елецкий, не опоздай, как прошлый раз. Иначе тебе придётся покупать две пары туфель».

Чёрт! С последними событиями, свидание с княгиней задвинулось куда-то в дальний угол. Готов ли я? Нет, не готов. Сейчас просто не могу уйти из дома, в то время как мама заперлась в своих покоях и, наверное, до сих пор льёт слезы после случившегося. Если я уеду развлекаться с княгиней, то это будет свинство с моей стороны. Похоже, сбываются опасения Ковалевской: не будет сегодня никаких туфель.

Я поднес эйхос ко рту и наговорил сообщение для Ольги:

«Оль, прости, но сегодня туфли отменяются. Ты была права. Прости ещё раз».

Скверная ситуация. Теперь на меня смертельно обидится еще один дорогой мне человек. Я закрыл глаза и как-то так вышло, что часть внимания сама перетекла на тонкий план.

– Гера… – прошептал я вслух.

Она присутствовала здесь. Вот откуда эта дикая вспышка эмоций на лестнице!

Значит, Гера! И почему я не понял это сразу, тем более что её след явно читался возле агентства Скуратова? Нет, Величайшая, дёргать меня за тайные ниточки души у тебя не получится. Считай, что это твоя последняя удача, в попытках управлять мной.

Глава 2

Быть в потоке

Это просто жесть! Конечно, Родерик не Елецкий, о всё равно пиз*ец какая крутая жесть!

«И вообще, почему я должна сравнивать Родерика с Елецким? Елецкий даже летать не умеет, а Родерик – мой парень. Здесь вообще нечего даже сравнивать!» – решила Талия Евклидовна и томно приоткрыла глаза. Её парень сейчас зависал в полуметре над ней, можно даже было протянуть руку и схватить за член.

– Тебе понравилось, моя прелесть? – осведомился серый маг, не спеша облачить своё тело в призрачные одежды.

– Помолчи, сволочь, – попросила его баронесса и раздвинув ножки чуть шире, шевельнула в себе фарфоровый фаллос. Вздохнула и начала намеренно неторопливо извлекать эту прекрасную, ребристую твердь.

– Аид дери! – она застонала от новой волны ощущений.

– Моя хорошая, тебе помочь? – осведомился Родерик, опустившись ниже и положив ладонь на тёплый, вздрагивающий живот баронессы.

– Всё, хватит! А то я свихнусь! – Талия достала фарфоровую штучку, бросила её рядом и прикрылась пледом. – Ты мне теперь должен, – сказала она, поглядывая на призрака. – Я сделала всё, как ты хотел.

– Чем обязан, ваша милость? Ты же знаешь, Родерик на всё готов. Любой каприз. Но только разумный, – призрак опустился и лёг рядом с ней.

Почти как живой человек. Даже показалось, будто подушка слегка примялась под его несуществующим весом.

– Должен отвести меня сегодня в свою квартиру. Родерик, я не хочу ждать до субботы! – она резко приподнялась, взяла в руку керамический фаллос и пригрозила: – А то я тебе эту штуку в жопу засуну. Хочешь?

– Не хочу, – честно признал он. – Понимаешь, моя сладкая прелесть, моя квартира – дело рискованное. Я же объяснял: мы можем нарваться на Софью. Уж если так неймётся и не можешь подождать до выходных, то надо туда не позже чем до пяти вечера, – Родерик покосился на орудие в руках его возлюбленной – его он не боялся, но сама угроза призрака весьма развеселила. – До пяти она чаще всего на работе. Но не всегда. Здесь уж как повезёт. Давай тогда завтра. Сегодня поздновато.

– Бл*дь, Родерик, не надо пугать меня Софкой! Я спущу на неё Гарольда. В общем, я одеваюсь и вызываю виману, – баронесса накрыла призрака покрывалом и проворно встала. – Где мои трусики?! – она подняла с пола халат и бюстгальтер, бросила их на кресло. – Родерик! Где трусики?! Ты ими игрался!

– Сладкая, глянь под кроватью. Кажется, туда отлетели, – просочившись через покрывало, призрак поднялся повыше, с вожделением наблюдая за Талией Евклидовной и думая, до чего у неё сочное тело. Нет никакого сравнения с Софкой. К тому же та постоянно чем-то недовольна, а баронесса… Если она даже недовольна, то это так трогательно, так весело!

Когда госпожа Евстафьева стала на четвереньки, в попытке обнаружить под кроватью свои трусики, так Родерика и вовсе пробрал восторг и невероятное возбуждение. Боги! Какой восхитительный вид! Первой мыслью было схватить керамический фаллос и спикировать с ним так, чтобы этот волшебный прибор встрял поглубже между её ножек. Но фаллос был пока тяжеловат для бесплотных рук. Поднять то, он бы его поднял, но не смог бы с нужной ловкостью управиться. Поэтому серый маг использовал другой хорошо зарекомендовавший себя приём: подлетел и воткнул два призрачных пальца в мокрую киску Талии Евклидовны. Воткнул резко и глубоко, позаботившись об их максимально возможном уплотнении.

От неожиданности баронесса дёрнулась всем телом, ударилась затылком о низ кровати и разразилась матами.

– Сейчас всё исправим, моя прелесть! – заверил призрак. Одежда на нём вмиг растворилась и теперь он уже вошёл как настоящий мужчина.

Возмущения баронессы быстро стихли. Она засопела, подергивая ягодицами от его нежных, приятных проникновений. Это было совершенно особое чувство! Впервые испытав его, Талия назвала это «волшебная еб*я». Чувство, когда чего-то очень не хватает: не хватает грубости и твердости, не хватает силы ощущений, но взамен есть что-то этакое, неуловимое, жутко дразнящее. И оно разрастается, так захватывает тебя, что по коже мороз и перед глазами ослепительные вспышки бесконечного удовольствия.

Вот и сейчас Талия мучительно застонала, упираясь лбом в пол, сунула руку себе между ножек. Завиляла бёдрами, потирая свою набухшую вишенку.

«Как же права баронесса! В самом деле волшебная еб*я!» – признал Родерик, быстро восходя к самому пику. Его пробрало неистово, словно по телу пошло высоковольтное электричество, но это электричество доставляло не боль сведённых мышц, а невероятную сладость во всем энергетическом теле. И кто сказал, что после смерти нельзя получать удовольствия? Дураки! Они просто не умеют его получать!

– Сука, ты изнасиловал меня! – сообщила Талия, выбравшись из-под кровати.

Трусиков она не нашла и направилась к шифоньеру, чтобы взять новые из огромной коробки с нательным бельем с надписью «Королева Ночи». Она выбрала именно этот комплект из-за названия песни, которая стала её любимой после прекрасной феерии случившейся в ночь ведьм. И с Елецким она в ту ночь почти помирилась, и в неё влюбилось десяток парней, один даже на колени падал, правда он был пьяным. Вообще ночь была прекрасна, что от воспоминаний до сих пор кружится голова.

– Что молчишь? – возмутилась госпожа Евстафьева, надевая чёрные кружевные трусики. – Я сказала: ты изнасиловал меня! – повторила она, поглядывая на Родерика.

– Ну, вообще-то да, – согласился он.

– Значит, ты мне теперь должен. Сейчас же полетим к тебе в гости! Ты скажешь своей Софке заветные слова, – Талия принялась одеваться.

Родерик молчал.

– Скажешь? – настояла Талия Евклидовна. – Ну-ка повтори их сейчас.

– Пошла отсюда нах*й, старая обезьяна, – произнёс призрак, очень сомневаясь, что эти слова София воспримет так, как того желала Талия Евклидовна. К тому же София не была старой, ей ещё не исполнилось двадцати семи, и была хороша собой.

 

– Правильно. Ты у меня молодец, – похвалила баронесса, перебирая платья на вешалке. – В общем сейчас же летим на Маросейку.

Родерик в этот раз решил не сопротивляться. Будь что будет. Даже интересно, что выйдет из этого визита. Даже если его бывшая девушка окажется дома, то в этом есть свои плюсы: она преподаст Талии надлежащий урок, и баронесса станет скромнее в своих желаниях и послушнее.

– О, Серкет! Серкет, помоги! – вдруг воскликнул серый маг, сжавшись и хватаясь за штору возле окна.

– Опять? – Талия насторожилась, не натянув второй чулок до конца. Так Родерик восклицал уже не первый раз, призывая на помощь какую-то южную богиню и это означало, что сила, похожая на сильный ветер, пытается забрать его из этого мира. После того как призрак объяснил баронессе всю серьёзность этой силы, называемой «поток перерождений», Талия тоже начала беспокоиться с каждым разом всё сильнее и думать, что случится, если эта сила всё-таки отнимет у неё Родерика?

Баронесса подбежала к призраку и попыталась обхватить его тело, но сейчас оно было совсем бесплотным, и руки хватали лишь воздух.

– Держись, Родерик! Пожалуйста, держись! Я же не смогу без тебя! – жалобно произнесла она.

Вскоре всё успокоилось – это Евстафьева поняла по лицу мага, на котором отразилось расслабление и бледная улыбка.

– Ты уверен, что Елецкий может помочь? – спросила баронесса, готовая отказаться сегодня от визита в квартиру на Маросейке. – Давай, я сейчас спрошу дома он или нет. Если всё так плохо, в задницу твою квартиру, лучше полетим к Елецкому.

– Не уверен. Совсем не уверен, но надежда есть, – ответил призрак, вспоминая, что граф говорил ему кое-какие слова, которые вселили эту самую надежду. Особую надежду, будто Елецкий что-то знает о потоке перерождений и может быть знает, как ему противостоять. И из всех магов, которых Родерик знал в Москве и за ее пределом – а знал он таковых немало – Елецкий был самым сильным в трансцендентальном искусстве. Родерик чувствовал огромный потенциал его энергетических тел, и понимал, что там, дальше скрывается ещё больше чего-то непонятного, глубокого и таинственного. При этом он не мог объяснить, как это возможно в парне, ещё не окончившем школу. Здесь явно было что-то не так. Елецкий… Это огромная загадка. Он словно маг из выдуманных романов Трюдо. С ним обязательно нужно поговорить. А Талия, к сожалению, тянула с этим вопросом, из-за глупых обид и ещё более глупого желания «проучить этого козла», как она выразилась. Вот вроде теперь, баронесса, наконец, озаботилась на самом деле важной проблемой – его проблемой.

Родерик подлетел ближе к госпоже Евстафьевой, когда она взяла эйхос, на минуту задумалась, подняв к потолку свои красивые зеленые глаза и произнесла в эйхос:

«Саш, ты же друг? Ты нам жесть как нужен! Давай мы к тебе сейчас прилетим?» – проговорила Талия, бросила эйхос на кровать и принялась одеваться дальше.

***

Я ещё раз просканировал пространство на тонком плане, убеждаясь, что след Геры явный, и была она здесь не позже, чем минут пять назад. В пору было задуматься о некоторых магических шаблонах, которые прежде помогали мне в противостоянии с недружелюбными вечными. Их за все свои жизни я смог создать немного: два работали как разные варианты стража, оповещали меня при появлении рядом небесных или демонов; ещё один работал как ловушка, но ловушка крайне ненадежная, способная весьма разозлить высшую сущность; имелся шаблон забирающий энергию и ещё кое-что особое. Вечером надо будет продумать этот вопрос глубже, повспоминать и что-то адаптировать под магические особенности данного мира. Сейчас как бы не до того.

Я прошелся вторым вниманием по маминым покоям. Нашел графиню лежавшей ничком на кровати. Почувствовал её эмоциональное состояние – оно было жутким. Она не плакала, но о чём-то напряженно думала. И мысли рождались такие, что казалось вот-вот полетят искры. У меня даже возникла мысль попытаться вскрыть замок её двери. Сделать это тихо, тихо войти, спокойно заговорить, сразу предъявляя факты из папки Скуратова. Но эту мысль я отклонил – был риск сделать всё только хуже. Пусть пройдёт ещё какое-то время. Хотя бы часа два-три. Пусть Елена Викторовна хоть немного успокоится.

Тихо и тонко пискнул эйхос. Вряд ли ответила мама. Ковалевская? Так и есть. Я включил прослушку:

«Елецкий, что случилось?!» – вот так, кратко и сердито.

Нужно сразу было объяснить ей. Я поднес устройство ко рту и сказал:

«Оль, случилось. Мама пришла домой с этим Майклом Милтоном. Я на эмоциях сразу дал ему в морду, спустил с лестницы, выгнал. Мама, конечно, впала в истерику. Заперлась в комнате, не отзывается. Пойми правильно, я не могу сейчас её оставить и уехать на прогулку, будто ничего не случилось».

Княгиня ответила сразу:

«Правильно, не можешь. Жди. Скоро приеду».

Честно говоря, не ожидал такого от Ольги Борисовны. За последние две недели она значительно поменялась по отношению ко мне. В ней стало гораздо меньше капризности, теперь она не старается уколоть меня без явных на то причин. Взамен в ней появляется всё больше понимания и вполне дружеского участия. Такое необычное ощущение, словно Айлин передала Ольге частицу своей святой души. Я не имею права водить Олю за нос с Ленской. С этим сложным вопросом придётся как-то разбираться. С другой стороны и Свету Ленскую я не имею право обидеть, после всего что было между нами. Дело здесь вовсе не в постельных играх, а отношениях на самом деле сердечных. Кто-то может возразить, мол не бывает так, чтобы действительно серьезные чувства складывались за несколько дней. Я же по своему опыту знаю, что бывает: вспыхивает что-то в груди и греет потом душу иногда всю жизнь.

Я потянулся за сигаретой, и мою руку снова остановил писк эйхоса. Ковалевская? В интуицию сейчас играть не было никакого настроения. Включил эйхос на прослушку. Раздался взволнованный голос Талии:

«Саш, ты же друг? Ты нам жесть как нужен! Давай мы к тебе сейчас прилетим?».

Чёрт! Да я друг. Но бывают такие моменты, когда гости-друзья очень не вовремя. И я помню, что обещал баронессе. Обещал, что она всегда может рассчитывать на мою помощь. Хотя всегда ли?..

«Дорогая, у меня сейчас серьезные проблемы: конфликт с мамой. Если твой вопрос можно отложить, то давай…» – тут я задумался: завтра я тоже буду занят. Завтра пятница и вечер для меня будет ещё более непростой, чем сегодняшний – прогулка в подземелье Лешего вряд ли окажется лёгкой. Я продолжил так: – «Давай в субботу или в воскресенье. Если тебе нужно срочно, то приезжай не раньше, чем часа через два».

Я прикинул, что за пару часов может мне удастся как-то решить вопрос с мамой, а если нет, то могу просто выйти ненадолго из дома и на улице переговорить с госпожой Евстафьевой. Поскольку она сказала «мы к тебе сейчас прилетим», то скорее всего это «мы» – она и Родерик. Значит серого мага ещё не унесло потоком, и он вместе с Талией желает получить помощь в этом вопросе. Недавно, я дал ему понять, что потоку перерождений можно противостоять. Не знаю, стоило ли ему говорить об этом. Я лишь хотел сказать Родерику, что он не сможет находиться возле Талии долго, и скоро их неожиданный союз разрушит могучая вселенская сила. Но говоря это, сказал чуть лишнего. Другой человек не придал бы значения моим словам, но Родерик – маг, и хороший маг, он сразу понял, что я кое-что знаю. И вот теперь передо мной встал ещё один серьёзный вопрос: объяснять ли Родерику технику уклонения от потока перерождений? Ведь это вопрос не мелочный. За ним стоит больше, чем судьба человека: судьба на множество жизней вперёд, судьба с бесконечным продолжением. И ещё вопрос помельче, но тоже важный: хочу ли я, чтобы Родерик остался с Талией? С одной стороны, серый маг – не такой уж плохой парень, он гораздо лучше любого из «волков», с которыми водилась Талия. А с другой, он – парень не очень хороший, учитывая его беспринципность и не во всём здоровое прошлое. Вместе с взбалмошной Талией, имея знания Родерика, его магическую силу и силу артефактов, эта парочка может натворить немало бед. Только в данном случае, даже боги не могли бы просчитать последствия того или иного решения.


Издательство:
Автор