Тошнота

–Что, дорогой Антуан Рокантен? Тошнит тебя по утрам? Ну-ну. Небось и на солененькое потянуло? Забеспокоился, да? Занервничал? Вспомни-ка, ты же весь последний месяц сам себе трахал мозг не предохраняясь. Отрицаешь? Напрасно. Сам же все в свои дневники записывал; читал я их. Ну стал, наверное, чреват какой-нибудь мыслью, дело-то житейское. Только я бы тебе, Антуан Рокантен, посоветовал аборт. Учитывая то, какие дозы экзистенциализма ты принимал, мысль наверняка родится нежизнеспособным уродиком. Расслабься, тебе от этого станет не более паршиво, чем обычно. Скоро сможешь опять предаваться постоянным занятиям мизантропией. Просто некоторые не способны породить ничего хорошего, и ты из их числа. О, да ты уже успел обзавестись тестом из аптеки на углу, пока я тут перед тобой распинался? Ну-ка, ну-ка, что у нас там?–Четыре звездочки.

ВЕСЬМА ПОРОЙ МЕШАЕТ МНЕ ЗАСНУТЬВОЛНУЮЩАЯ, КАК НИ ПОВЕРНИ,ОТКРЫВШАЯСЯ МНЕ ВНЕЗАПНО СУТЬКАКОЙ-НИБУДЬ НЕМЫСЛИМОЙ ХЕРНИИгорь ГуберманЕсть книги, которые ни уму, ни сердцу. А есть те, которые удовлетворяют потребности только одного из названных выше органов. В данном случае «подпитку» получил мозг, а сердце так и осталось на сухом пайке, ждать, когда я вернусь в Чернильный мир.На «Тошноту» очень сложно писать рецензию, ведь есть всего три пути: а) разложить все-все по полочкам – это сделано 100500 раз до меня и делать плохо то, что уже сделано хорошо до меня, я не вижу смысла;б) восторгаться – не смотря на четыре звезды я отнюдь не в восторге. Напротив, книга мне совсем не понравилась;в) хаять и поливать грязью – но это же знаковая вещь. Она может быть не понятой, может быть не близкой – но она уж никак не заслуживает ушатов грязи. Это не «Голодные игры» в конце-то концов:)Поэтому пришлось идти по альтернативному четвертому пути и абсолютно сумбурно набросать сюда ощущений и размышлений, которые появились после того, как Антуан Рокантен наконец стал Творцом самого себя. “У меня самого никаких неприятностей, я богат как рантье, начальства у меня нет, жены и детей тоже; я существую – вот моя единственная неприятность…”Каждый ищет свое место в жизни по своему. Кто-то довольствуется карьерным признанием, кто-то семейным уютом, кто-то посвящает себя без остатка эксцентричному хобби. А кто-то пытается вывернуть себя наизнанку чтобы понять, зачем все-таки пришел в этот мир.Антуан Рокантен – из последних. Одинокий в своем одиночестве, он доходит до крайней точки – жизнь начинает казаться ему пресной. До тошноты. Все, что приносило раньше радость и удовольствие, кажется бессмысленным, более того – противным и мерзким. «Так вот что такое Тошнота, значит, она и есть эта бьющая в глаза очевидность? А я-то ломал себе голову! И писал о ней невесть что! Теперь я знаю: я существую, мир существует, и я знаю, что мир существует. Вот и всё. Но мне это безразлично. Странно, что всё мне настолько безразлично, меня это пугает. А пошло это с того злополучного дня, когда я хотел бросить в воду гальку. Я уже собрался швырнуть камень, поглядел на него, и тут-то всё и началось: я почувствовал, что он существует. После этого Тошнота повторилась ещё несколько раз: время от времени предметы начинают существовать в твоей руке»"Тошнота" – ода человеческому бытию. Она для тех, кто все еще ищет свое место под солнцем и не уверен в правильности сделанного когда-то выбора. Лишний ты человек в этом мире или нет – решать каждому из нас. Но только нужно быть готовым к тому, что как Рокантен можно погрязнуть в собственном грязном белье. А потом задохнуться от тех мерзких запахов, которое оно источает.“Я живой мертвец… Больше никто и ничто не сможет внушить мне страсть… Теперь я живу в окружении моих усопших страстей”************************************************************Вообще, из всех философских течений экзистенциализм всегда был от меня примерно на таком же расстоянии, как Марс или Сатурн. Ибо познание себя через страх и кризис я считаю противоестественным. Вот через счастье или любовь – это другое дело:)Меня «Тошнота» привлекла лишь тем, что в некотором роде эта книга знаковая, да и познакомиться с Сатром лично, а не через учебники философии уже давно было интересно. Ну что ж, любопытство удовлетворено, два вечера тошноты успешно пережито, четыре звезды Сартру проставлено. На сем знакомство и завершим)До Апокалипсиса осталось 4/26 книг

Сложно расслоить книгу на ощущения – собрана-прошита-связана-скручена так туго, с таким обилием деталей, что слишком долго распутывать. Моя попытка – скорее нетерпеливое разрезание узла, при котором что-то непременно оборвется, нарушит узор, будет понято не так. Существование, жизнь, время, искусство. Автор не избивает эти темы тупым мыском пера – наоборот, оживляет, воскрешает до какого-то нового свойства. Весь текст – полнокровный, дышащий. Своим даром владения словом он вырывает из недр мира что-то особенное, непривычное, странное. Пугающее. То, на что немногие обращают внимания.Попытка прочтения произведения – как хождение по талому весеннему льду. И вроде пару шажочков выдерживает – а потом ты проваливаешься, и тебя тянет на какую-то особенную глубину. Холод, темная вода, зыбкий свет. И мысли автора потоками хватают, и тянут куда-то, закручивают, толкают, уносят. И даже выплыв из книги, схватившись вновь за реальность, еще долго не можешь отойти. Знобит и дрожит, и кажется, что бьется не только сердце – все внутреннее содержимое, звенящее от заледенелости.Книга – о Тошноте Об осознании существования. Бессмысленности. Обезвременности.Того, что прошлое, которое люди хранят на полках, зажимают между страниц книг, развешивают по стенам – мертво. Не существет. И будущее – тоже.Есть только настоящее. Точка. Как крохотное насекомое, которое в любой момент может оказаться раздавленным могильным камнем, точно пальцем. О том, что нам нравится сочинять истории, приключения – наделять бессмысленную чехарду событий смыслом, собирать их в сокровенный порядок. Но на деле это мы сами придумали и за этой выдумкой ничего нет. Есть только существование – и несуществование.Думаю, книга произвела такой эффект оттого, что попала в нужный момент жизни. Мои мысли нашли собеседника в этой книге, слушателя, какое-то понимание, и согласие, и темное – и светлое. Нечто хрупкое и отвратительное, уродливое и прекрасное. Скорее, порекомендую тем, в ком проснулись экзистенциальные вопросы.