Глава 4
Некоторые вещи в нашем мире изумляют просто одним фактом своего существования. Я, в принципе, уже давно живу на белом свете, но жизнь все равно периодически подкидывает сюрпризы из серии «Не может быть».
Ограбление Моси относилось именно к такому случаю. Мне казалось, что магазин старого вампира выступает такой зоной всеобщей безопасности, где забываются любые конфликты, а хозяин лавки зелий, ингредиентов к ним и прочей потусторонней всячины фигура в некотором роде неприкосновенная. Рано или поздно его магазин понадобится всем, невзирая на принадлежность к какой-то конфессии или вкусовые пристрастия.
Родился Мося в Армении и иногда даже любил утверждать, что является потомком легендарного Даханавара. Не уверен, конечно, что мифический персонаж признал бы такого родственника, но давно известно, что все армяне друг другу братья. Ведь правда?
Обосновавшись в Москве еще в те времена, когда город не был столицей государства, молодой амбициозный вампир занялся тем, что армяне умеют делать практически лучше всех в мире – зарабатывать деньги.
Мося открыл лавку с гордым названием «Гомеопатическая аптека». Никогда не интересовался историей фармацевтики, но думается, что раньше вывеска всё-таки была немного другая. Впрочем, это не сильно и важно. Уже почти два столетия услугами ловкого торговца пользуются все сущности мегаполиса и близлежащих окрестностей. Ведьмы закупают здесь травы, которые не могли собрать в подмосковных лесах, вампиры приобретают средства от голода, да и мало ли что может понадобиться знающему покупателю.
Однако Мося никогда не ограничивался торговлей с существами из потустороннего мира. Он по-прежнему продавал всем желающим эликсиры вечной молодости, зелья «мужской силы» и порошки «женской привлекательности». Кроме того, владелец лавки всегда старался держать свой роскошный нос по ветру, поэтому с недавних пор продавал все виды ковидных вакцин и антивирусные порошки мгновенного действия. Тот факт, что по заявлениям властей препараты не поступают в открытую продажу, судя по всему, не смущал ни владельца лавки, ни его покупателей.
Ассортимент в лавке был необычайно широкий, от лекарств до зачарованного оружия, причём в этой сфере у Моси в Москве практически не было конкурентов. Кроме того, владелец аптеки не брезговал скупкой трофеев у таких, как мы с Мироном, и постоянно находился в поиске волшебных вещей, случайно оказавшихся в руках обычных людей.
Самым удивительным лично для меня оказалось то, что Мося был неплохой исследователь трав, зелий и их разнообразных свойств.
По крайней мере, именно он умудрился разработать средство от вампирского голода, позволяющее принявшему его обходиться без крови достаточно долгое время. Продажа подобных эликсиров приносила Мосе стабильный и весьма немаленький доход, что позволяло вампиру не только поддерживать достойный образ жизни, но и кружить голову молодым девушкам.
А «красный огонь» вообще продавался по цене московской двушки, но зато гарантированно излечивал от любых, даже смертельных ранений. Кстати, когда-то мы Мерзкого именно таким и откачали, вернув с того света несмотря на два тяжелых пулевых ранения.
Так что владелец лавки в потусторонней Москве был весьма известной и примечательной фигурой, поэтому, когда он позвонил мне и пожаловался на свои беды, я поначалу даже не поверил.
– Андрей, меня ограбили! – замогильным голосом сообщил в трубке Мося, и первое, что я подумал – это розыгрыш. У меня правда в голове не укладывалось, что кто-то решился ограбить нашего любимого и обожаемого торговца.
Когда же нытье в трубку продолжилось, причем абсолютно бессвязное и отдающее бреднями умалишенных, то я вызвал такси и поехал посмотреть в глаза владельца лавки лично. Всю дорогу я пытался представить, какая именно гадость может сорвать крышу старому вампиру и с каким наслаждением я выскажусь, когда Мося вернется в адекватное состояние. Мой монолог был продуман от первой до последней буквы и даже несколько раз мысленно отрепетирован, но оказался абсолютно не востребован.
Мосю и вправду ограбили. Сам владелец лавки был обнаружен за стойкой практически при смерти, и оставалось только гадать, почему в критической ситуации он позвонил именно мне. Но уточнить этот факт я в круговороте дальнейшей суеты как-то позабыл.
Как оказалось, грабители точно знали куда идут, а потому действовали по классической и проверенной временем схеме. Примерно в полдень дверь в магазин распахнулась и на пороге оказался человек с маской на лице. Вместо «Здрасьте» он всадил в вампира заряд картечи из обреза, а затем принялся вместе с двумя сообщниками стремительно обшаривать запасы лавки.
Самое удивительное, что нападавшие оказались не жадными, и взяли исключительно то, за чем приходили. То есть они не покусились даже на деньги, лежащие в стоящем на самом виду в подсобке сейфе.
– Андрей-джан, вэришь-нэт, я как раз выручку пересчитывал, – причитал Мося, разглядывая остатки цветастой рубахи. – Хотя какую выручку… Так, копэйки… Но эти нэгодяи в сейф даже смотрэть не стали…
Да я и сам видел, что грабители четко понимали, что ищут. Пять стальных ножей, сонные зелья и осиновые стрелы с арбалетом. Очень странный и непонятный набор, но, как говорится, «играем с теми картами, что на руках».
Повезло еще, что Мося в лавке оказался один и никто кроме него не пострадал. Я, если честно, первым делом подумал, что бы произошло, если в гостях у владельца магазина была бы очередная молоденькая девушка. Нападавшие, судя по всему, ребята резкие и могли бы убить случайного свидетеля, не задумываясь.
А так зашли, всадили в вампира заряд дроби и ушли, прихватив то, что покупать честно по каким-то причинам не захотели. Ни следов, ни мыслей, что делать дальше…
Впрочем, кое какие выводы по итогам нападения сделать всё-таки можно. Во-первых, убивать Мосю явно не собирались. Смерть вампира означает его немедленное развоплощение, эта истина сейчас известна даже первоклашкам. По крайней мере, мировой кинематограф сделал всё, чтобы простые обыватели в это поверили.
Здесь же даже дробь была не серебряной, а свинцовой. Нет, спору нет, Мосе было очень и очень больно, но, полежав с часик на полу и перебрав все армянские ругательства, он вполне восстановился и сам с помощью вампирской регенерации.
А во-вторых, действовали явно не случайные любители приключений. Мосина лавка расположена в таком месте, что найти её могут только те, кто точно знает, что искать. Бывшая промышленная зона на севере столицы в основном занята складами и мелкими мастерскими. «Гомеопатическая аптека» здесь явно инородное тело, тем более простые грабители, как мне кажется, обязательно обчистили бы открытый сейф. Та сумма, которую Мося называет слезами, иным честным людям и за год работы не снилась.
В общем, вопросов оставалось явно больше, чем ответов, поэтому подумав немного, я позвонил Эдику. Мало того, что произошедшее преступление явно проходит по его ведомству, так в любом случае, «голова хорошо, а две лучше». Но это я так думал…
К моему удивлению, полковник госбезопасности ограблением Моси заниматься наотрез отказался. Нет, я конечно же был в курсе, что Эдик старого вампира, мягко говоря, недолюбливает, но чтобы вот так откровенно…
– Андрей, у нашего общего знакомого ничего существенного не пропало, – мягким, но от того не менее твердым тоном говорил мне в трубку полковник. – Я не хочу залезать в непонятную историю, от которой заранее дурно пахнет. Он явно кого-то обманул в очередной раз, и просто получил по заслугам. Либо исчезло что-то серьезное, но тебя в подробности почему-то посвящать не собираются.
– Да нет же, Эдик, – пытался убедить я друга, абсолютно не понимая его скепсис. – Я сам здесь и всё именно так, как я тебе рассказываю.
– Андрей, мы не на Диком Западе живем, – вздохнул в трубку полковник. – Никто не будет палить из ружья вместо приветствия ради горстки никому не нужного ширпотреба. Так что думай что хочешь, но я не приеду. И Максиму не звони, ему я тоже не разрешу в этом участвовать. Хочешь привлечь правоохранительные органы – позвони в полицию.
Будь ситуация иной, я бы решил, что Эдик шутит. Какая полиция? Что я буду должен ей говорить? Вот владелец лавки, в которого стреляли из ружья, но он уже почти поправился и даже следов на теле от ранений не осталось? Или предложить им в качестве взятки Мосину настойку для улучшения потенции?
Самое интересное, что весть о нападении на лавку в отдельных кругах столицы распространилась достаточно быстро. Не прошло и двух часов, как в магазин заявились представители двух семей вампиров с заверениями в своей непричастности и предложениями любой, в том числе и силовой, поддержки.
Следом появились какие-то ведьмы, которые неприязненно оглядев меня с ног до головы, обошли по большой дуге и рассыпались перед Мосей в признаниях вечной любви и огромных сожалениях. Мне эти женщины были незнакомы. Я вообще ведьм не очень жалую, и они, судя по всему, чувствуя мой настрой на каком-то подсознательном уровне, отвечали мне взаимностью.
Но в данном случае, я был вынужден признать, что и от этого племени бывает какая-то польза. Пошептавшись с Мосей, представительницы неизвестного мне ковена прямо на месте провели непонятный ритуал и с уверенностью заявили, что все нападавшие были людьми. Дескать они готовы поручиться честью своей семьи, что среди покусившихся на Мосино добро ни ведьм, ни вампиров, ни оборотней не было.
– Может иностранцы какие-нибудь залетные? – недоверчиво поинтересовался я, наблюдая за их таинственными манипуляциями и крайне самоуверенными заявлениями. – Гномы, например, или эльфы?
Ведьмы не удостоили меня даже взглядом, а Мося немедленно рассыпался в извинениях и утащил меня в подсобку, где прочитал целую лекцию о взаимном уважении, тем более по отношению к тем, кто не стесняется помочь старому вампиру в трудную минуту. Это он так на Эдика прозрачно намекнул, я и без подсказок понял, что Мося на полковника очень обиделся.
Жаль только, что самому полковнику на эти обиды плевать с самого высокого небоскреба Москва-Сити. Насколько я знаю своего друга, он крайне редко менял свои решения, всегда имея достаточно четкую аргументацию почему поступил тем или иным способом.
Хорошо, что хотя бы мне помочь согласился. Правда не сам, а Мерзкого подрядил. Да и то, если честно признаться, большого энтузиазма Эдик не продемонстрировал. Мне вообще показалось, что самым весомым аргументом оказалась моя угроза попросить помощи у вампиров.
– Андрей, я не понимаю, чего ты от меня хочешь, – как всегда мягким тоном говорил мне в трубку полковник госбезопасности. – Ну позвонили тебе, ну попросили о встрече… Что в этом такого страшного и удивительного?
– Хотя бы то, что мой телефон не развешан на всех столбах, и абы кто его знать не должен, – объяснял я Эдику свои подозрения. – Сам посуди, мой круг деловых знакомств достаточно узкий, и появление в нем любых новых лиц уже подозрительно. А вдруг это люди, имеющие отношение к ограблению Моси?
– Опять этот Мося, – страдальчески восклицал Эдик, не желая участвовать в проверке моих подозрений. – Я уже говорил тебе, что не вижу в его ограблении ничего необычного. И вообще, может быть, твой друг просто для себя пиар-акцию организовал…
Короче, сопротивлялся господин полковник, как мог, но всё-таки сдался.
– О! Вечно молодой, хотя и не пьяный, – ухмыльнулся мой напарник знакомому лицу. Я вынырнул из воспоминаний и посмотрел вошедшего.
К нам с Мироном, широко улыбаясь, подошел мой бывший однокашник Максим Мерзликин, более известный в определенных кругах под именем Мерзкий. Глядя на него сейчас, уже было достаточно трудно представить, как он в камуфляже топтал фланги в роли начальника погранзаставы. И пускай очередные реформаторы отказались от исконного названия «застава», да и начальник на фланги чаще всего на машине выезжает, но Максим Мерзликин на границе смотрелся очень органично.
Сейчас же в модных рваных джинсах и молодежного покроя толстовки он был практически неотличим от тысяч других жителей столицы, хотя погоны мой бывший однокашник не снял и снимать не собирался.
Сам Максим Мерзликин был из той породы людей, которых лично я называл замороженными. Знаете, встречаешь человека лет через десять после окончания школы и с удовольствием видишь, что у него тоже морщинки под глазами появляются. А двадцать лет после выпуска из института вообще в конкурс животов превращается, и это абсолютно нормально и правильно. Люди растут, изменяются, стареют в конце концов, и такой порядок вещей никого не удивляет.
Максима же, видимо, об этом предупредить забыли, поэтому даже сейчас, почти через двадцать лет после нашего знакомства он продолжал оставаться стройным, подтянутым и вечно молодым юношей. Глядя на него, я всегда непроизвольно испытывал чувство неловкости за свои большие щёки и нелюбовь к физическим упражнениям.
– Ну что? – как всегда жизнерадостно спросил у нас Мерзкий. – Как думаете, успею я пива выпить, пока наружка этого бойца до точки вести будет?
– Ничего себе, – хмыкнул Мирон. – Совсем чекисты расслабились, уже и на работе бухать умудряются.
– Во-первых, я чуть-чуть и для создания образа, – ухмыльнулся Максим. – А, во-вторых, шеф сказал, что это не работа, а подработка. Не хватало ещё чтобы госструктура на побегушках у частной лавочки бегала.
– О времена, о нравы! – закатил глаза Мирон. – Значит, когда мы задницу Эдика прикрываем – это нормально и в порядке вещей. А как мы немножко помочь попросили, так сразу оскорбления начались.
– Вы сознательное население, – засмеялся Мерзкий. – И поэтому помогаете органам правопорядка из чувства гражданской сознательности. А мы делом заняты и не можем себе позволить постоянно отвлекаться на мелочи.
– Сволочи вы, – беззлобно отозвался я, принимая тон своего однокашника. – А если бы нас с Мироном хлопнули сейчас, это тоже была бы мелочь?
– Ну ладно тебе, не преувеличивай, – протянул Максим, благодарно кивая Артёму, который принёс ему бокал свеженалитого пива. – Этот красавчик был один. И вообще, мне кажется, что вы дуете на воду. Просто очередное общество любителей древних сказок, ничего серьёзного.
– Для любителей сказок они слишком хорошо представляют, что именно хотят найти, – возразил Мерзкому Мирон. – Этот Ярослав просил не абстрактное заклинание могущества или призыва вселенской силы, а конкретную книгу. Более того, он знает, как эта книга выглядит и уверен, что он и его товарищи имеют на неё право. Тут не все так просто, есть у меня такая уверенность.
Я согласно кивнул, подтверждая мысли напарника и затем добавил:
– Лично меня крайне напрягает само обстоятельство, что эта невидимая община умудрилась выйти на нас с Мироном… Я в душе не чаю, кто такой господин Тимохин и когда мы с ним могли пересекаться. Дело попахивает неприятной подставой!
– Ой, да ладно тебе, – отмахнулся Мерзкий. – Была бы подстава – сработали бы гораздо тоньше. Заманить в ловушку с помощью обабла-тугодума… Замысел, скажу тебе, изяществом не страдает…
В словах Максима конечно присутствовала логика, но червячок сомнений продолжал точить мои внутренности.
– Слушай, а может быть это всё-таки просто совпадение? – спросил у меня Мирон, насыпая в чашку с густым черным кофе уже третью ложку сахара. – Этот Ярослав действительно ищет какую-то конкретную книгу, а ограбление Моси абсолютно не причем. Он же так и не объяснил нам, откуда появился и кто такие его старейшины. Может быть, это какое-нибудь общество староверов, которое уже несколько столетий дневник своего пращура ищет.
– Ну, конечно, – недоверчиво усмехнулся я. – Столько лет ничего найти не могли, а тут на тебе, именно в тот момент, когда Мосю ограбили. Тем более, мне непонятно, почему эти самые старейшины не пришли на встречу сами. Зачем было присылать накаченного тугодума, который двух слов связать не может?
– Опасались слежки, – пожал плечами Мирон. Он смешно вытянул губы трубочкой и теперь проверял, не слишком ли горячий кофе. – Или боялись засады. У стариков шансы уйти в таком случае стремятся к нулю, а этот бегемот в случае чего стену лбом проломит и уйдет от любой погони.
– Не уйдет, – заверил нас Мерзкий, с улыбкой наблюдавший за нашей перепалкой и взял в руки лежащий перед ним смартфон. – За ним идут настоящие профи. О, как раз адрес прислали, где он обосновался. Кстати, это совсем недалеко отсюда…
– И что там? – заинтересовался Мирон. – Гостиница, квартира?
– Да нет, – отозвался Максим, открывая приложение карт на смартфоне. – Странно, промзона какая-то. И чего его туда понесло?
– Так может он просто заметил слежку? – забеспокоился я. – Сейчас нырнет в дыру какую-нибудь и ищи его потом.
– Да не паникуй ты, – отмахнулся Мерзкий, продолжая копаться в телефоне. – Сейчас доложат и всё узнаем.
Он постучал пальцем по беспроводному наушнику, вставленному в ухо, как будто устраивая его там поудобнее, но, судя по всему, ожидаемого результата Максиму это не принесло.
– Ничего не понимаю, – пробормотал наш друг себе под нос, но мы с Мироном уже напряглись, понимая, что видимо что-то пошло не по плану.
– Ма-а-акс, – протянул я, заметив глубокие морщины на лбу Мерзкого, но он лишь отмахнулся и набрал на телефоне какой-то номер. Мы с Мироном напряженно следили за его действиями. Что-то явно начинало идти не по плану.
На этот раз правда невидимый абонент отозвался быстрее.
– Это Мерзликин, – отрывисто сказал в трубку наш друг. – Почему первая бригада не выходит на связь? Что значит выясняете? Они же доложили, что объект в адресе? Что это за адрес? Я жду!
Мы просидели несколько томительных минут в полном молчании. В принципе, я мог бы сходу назвать десяток причин невыхода на связь бригады наружного наблюдения, но внутри меня росло и крепло предчувствие чего-то плохого и непоправимого.
До этого момента всё было слишком просто. Клиент пришел в подготовленную ловушку, а затем прямым курсом отправился к своим друзьям, спокойно позволяя проследить свой маршрут и выдавая всех своих сотоварищей.
Так бывает только в наивных фантастических романах.
Жизнь, как правило, обожает чередовать светлые и черные полосы, подкидывая каверзы именно в тот момент, когда ты расслабился и решил, что всё уже хорошо и дальше будет только лучше.
– Нет! – чуть ли не закричал Максим в поднесенный к уху смартфон. – Всем оставаться на местах и вести круговое наблюдение. К машине первой бригады подходить запрещаю!
Он нажал кнопку отбоя и, не обращая внимания на удивленные взгляды других посетителей пивбара, залпом допил свой бокал. Мы с Мироном молча наблюдали, как ходит по горлу кадык Мерзкого, и ждали, пока он сам объяснит свою вспышку эмоций.
– Ну что, – Максим наконец вытряхнул в рот последние капли и оторвался от стакана. – Пошли посмотрим? Судя по всему, мы прокололись…
Глава 5
Ближайший горящий фонарь располагался от нас метрах в семидесяти, поэтому приходилось подсвечивать себе фонариками на телефонах. Мерзкий оказался прав и путь от бара Артёма до места назначения оказался совсем коротким.
Я даже не понял, в какой именно момент вокруг нас стало так темно. Улица возле пивбара была хорошо освещённой и достаточно оживлённой, но стоило нам сделать буквально пару поворотов, и мы оказались в глухом безлюдном и темном месте. Понятно, что на дворе сентябрь, смеркается рано, да и время, в принципе, движется к полуночи, но, всё равно, складывалось ощущение, как будто кто-то неожиданно закрыл большие шторы.
Поначалу я даже подумал, что мы зашли на территорию какого-то рынка, но приглядевшись понял, что это не так. Большие металлические ангары не имели никаких ярких вывесок, поэтому скорей всего в этом месте только разгружали и хранили товар, но никак не продавали. Не люблю такие лабиринты. Нагромождения металлических и бетонных конструкций почему-то всегда вызывают у меня ассоциацию с кладбищем.
Даже дневное оживление не похоже на полноценную жизнь. В таких местах правят бал машины, а хмурые люди лишь выполняют роль подручных. Целыми днями они вытаскивают из чрева фур и грузовиков различные ящики и мешки, прячут их в глубине своих ангаров, чтобы через короткое время запихать внутрь автомобилей поменьше. Этот замкнутый круг крутится бесконечно, но он лишь суррогат жизни, которая бьет ключом в другом месте и сюда не заглядывает.
А ночью склады замирают, и сходство с кладбищем только усиливается. Здесь всегда завывает ветер, в поисках еды бегают бродячие кошки и собаки, а в некоторых наверняка живут призраки.
Оперативная машина стояла под разбитым фонарем со все ещё работающим двигателем и выключенными фарами, но даже мне не хватало света луны, чтобы издалека разглядеть все подробности. Ребята явно не хотели привлекать внимание, и им это практически удалось.
Думаю, что мы бы сами искали это место немного дольше, однако на половине пути нас встретили сотрудники второго экипажа наружки и провели к нужной точке кратчайшими путями.
– Да уж, – покачал головой Мирон, не делая попытки тронуться с места. Детали произошедшего стали явственно видны шагов за десять до машины, и мой напарник так и замер у этой невидимой границы, казалось, не в силах сделать ещё хотя бы шаг ближе.
Мы с Мерзким оказались менее чувствительны и подошли к автомобилю практически вплотную. Картина, открывшаяся нашим глазам, выглядела и впрямь ужасающе. Первая бригада наружки, связь с которой безуспешно пытался установить Максим, погибла в полном составе. И тот факт, что они умерли на боевом посту, не делал боль утраты хоть на капельку меньше.
Водитель даже не успел выйти из-за руля, и сейчас лежал на сидении, выставив наружу только лишь одну ногу. Его грудная клетка была разворочена страшным ударом, и, кажется, в его теле не хватало сердца. Широко распахнутые глаза так и продолжили смотреть в звёздное небо, как будто перед смертью он увидел там что-то необычное. Казалось, еще секунду и его приоткрытый рот дрогнет, и он крикнет что-то туда наверх.
Второй член экипажа лежал в паре метров от пассажирского сидения автомобиля. В свете фонарика от телефона поначалу можно было даже подумать, что человек устал и просто прилёг отдохнуть. Ну знаете, как сладко спят пьяные на газоне, абсолютно не стесняясь проходящих мимо обывателей. Первым моим желанием было подойти и потрясти за плечо этого человека. А вдруг он жив и просто ранен?
Однако валявшаяся в отдалении рука, перегрызенная в районе локтевого сустава, возвращала к жестокой реальности. Приглядевшись, я заметил следы укусов на спине и боку погибшего сотрудника и передумал трогать тело. Почему-то мне ярко представилось, как у него еще и лицо обглодано, и я не захотел смотреть на это в реале.
– А где Дима? – раздался чей-то негромкий голос, и я понял, что надо искать ещё одно тело. Коллеги погибших стояли рядом с Мироном и внимательно следили за нашими с Максимом передвижениями.
Мерзкий запретил им приближаться к автомобилю, поэтому сейчас они могли только стоять и сжимать кулаки в бессильной злобе. Рядовое задание обернулось гибелью их товарищей, причём сотрудники наружки явно не понимали, кто мог убить таким варварским способом.
– Надо звонить Эдику, – ещё раз посмотрев по сторонам, сказал я Мерзкому. – Как бы господин полковник не сопротивлялся, но теперь это явно в его компетенции.
Максим только вздохнул и потащил из кармана смартфон. Уверен, что мой друг чувствует свою вину в произошедшем и мысленно прокручивает в голове различные варианты, пытаясь понять, где именно он ошибся. Да везде ошибся! Мы, как дети малые, купились на образ перекаченного дурачка и даже не заподозрили возможную угрозу.
Я в очередной раз потащил из кармана пачку сигарет и, снова матерясь, засунул её в карман поглубже. Не надо бы курить в этом месте, по крайней мере, пока не отработают эксперты. Объяснять им потом, где мои окурки, а где чужие представлялось в высшей степени свинством.
Я ещё раз посмотрел в сторону Мирона и ребят из наружки, а затем задумчиво почесал затылок. Почему-то стало очень и очень зябко. Надо проверить гардероб, заодно убедиться, что Светка с Алисой обеспечены одеждой по сезону. Лето уходит, дни становятся короче, а ночи всё длиннее, так что всякая дрянь начнёт чаще высовывать нос из своих норок. Кстати, Мося как-то рассказывал про чудесное средство от простуды собственного изобретения. Надо будет поинтересоваться при случае. Мне-то, понятное дело, насморк не грозит, а вот Алиске со Светкой вполне может пригодиться.
Отстраненные, не связанные друг с другом мысли лезли в голову, настойчиво вытесняя негатив. Причудливый изгиб психики, придуманный природой для сохранности психического здоровья, сейчас неимоверно раздражал и отвлекал от происходящего.
– Эдуард Алексеевич будет через двадцать минут, – подошёл ко мне Максим. – Сказал ничего не трогать и ждать криминалистов.
– Ну конечно, сейчас мы умные стали, всё по инструкции делать будем, – с неожиданной злостью громко рявкнул я на Мерзкого. – А с самого начала послушать меня нельзя было? Я сразу твоему шефу сказал, что мне не нравится этот звонок, и тебе повторял тоже самое! Не переживай, Андрей, все нормально, Андрей!
Меня откровенно несло. Я был зол на весь белый свет, хотя и понимал, что Мерзкий если и причём, то не настолько чтобы я сейчас срывал на нем свои эмоции. Но эта рациональная мысль казалась настолько слабенькой, что у неё не было никаких шансов успокоить мой внутренний ураган. Если бы недавний знакомый Ярослав сейчас оказался в зоне досягаемости, то я разорвал бы его голыми руками.
– Андрюха, тормози, – голос Мирона звучал тихо, а руки обхватили за плечи крепко. – Кричать не надо. Мы найдём этих тварей. Мы обязательно их найдём. И убьём.
Говоря эту в общем то банальную чушь, напарник легонько встряхивал мое тело, и постепенно волна вселенской ярости начинала отступать, сменяясь холодной решимостью. К тому моменту, как на территорию промзоны въехал чёрный тонированный микроавтобус, я уже полностью перестал эмоционировать и, наверное, внешне выглядел абсолютно спокойным. Я даже успел извиниться перед Максимом, который так некстати попал мне под горячую руку.
Мерзкий в случившемся был не виноват, тем более я видел, что мой друг и сам воспринял сложившуюся ситуацию достаточно близко к сердцу. Он не привык прятаться за чужими спинами и наверняка сейчас думал, что лучше бы сам оказался на месте кого-то из экипажа наружки.
Мы, кстати, успели осмотреться вокруг и даже найти тело несчастного Димы. Как по мне, третий член команды бригады наблюдения умирал дольше всех. Ему проломили грудь страшным ударом, и судя по всему, пару последних минут своей жизни он находился в сознании. Увидев эту картину, Мерзкий буквально позеленел, а затем несколько минут глубоко дышал и матерился вполголоса.
На меня же вид изуродованного тела почему-то произвёл не гнетущий, а наоборот бодрящий эффект. Я жаждал действий, желательно тех, которые позволят немедленно найти и сотворить что-то подобное с убийцами сотрудников наружки. Мозг заработал с чёткостью вычислительной машины, просеивая информацию и оставляя в памяти только важные и существенные детали.
В засаде было четверо. Двое из них ждали в небольшом двухэтажном особнячке, непонятно как оказавшемся посреди скопища складов и железных контейнеров, ещё двое затаились где-то неподалёку. Когда в нарушение всех инструкций машина топтунов остановилась, заехав вслед за Яриком на территорию, и один из них решил лично убедиться в правильности переданного адреса, то тут на них и напали.
Ребята сработали плохо, и это был факт, как бы цинично он ни звучал в отношении уже погибших людей. Судя по всему, их ввело в заблуждение поведение Ярослава, который со слов коллег, погибших из второго экипажа, шёл к своей цели быстрым шагом, не проверяясь и даже не оборачиваясь.
Да и сама территория промзоны внешне такой не выглядела. Если ее когда то и огораживал забор, то сейчас он уже давно остался в истории. Склады прятались среди недавно построенных высотных офисных зданий, и видимо тоже доживали на этом месте последние дни. Однако пока здесь хранили самую разнообразную гадость, что-то вроде бытовой химии, поэтому лично моих способностей хватило только на то, чтобы определить принадлежность убийц к оборотням.
Прибывшие в микроавтобусе эксперты принялись за работу за сноровкой опытных и много повидавших людей. В недрах автомобиля помещались не только кофры с аппаратурой и различными реагентами, но и три переносных прожектора. Теперь печальный пейзаж с погибшими сотрудниками смотрелся ещё более жутко.
– Привет, – подошедший Эдик, казалось, был абсолютно спокоен и даже не думал переживать о случившемся. Несмотря на ночь, он оказался облачен в строгий деловой костюм. Белоснежная сорочка, выглядывавшая из-под пиджака, напоминала ещё один фонарь, которых здесь явно не хватало. Интересно, мне кажется или в костюме он действительно немного выше ростом? Никогда не думал, что он комплексует из-за своего телосложения. Ему, в принципе, это чувство не свойственно.
– Слушай, ты вообще хоть чуть-чуть человек? – я почувствовал, как непроизвольно опять начинаю заводиться. – Совсем недавно здесь погибли люди. Между прочим, по твоей вине. А ты чуть ли не улыбаешься, как будто ничего серьёзного не случилось.
– Я и не думаю радоваться, – покачал головой Эдик. – тем более, что поводов и правда немного. Но и впадать в депрессию не вижу смысла. Страдания и заламывание локтей ребят не вернут и к разгадке их гибели не приблизят. Это во-первых! А во-вторых, хотелось бы напомнить тебе, что они вообще то были офицерами и прекрасно понимали, на что идут, поступая на службу.
– К такому их не готовили, – пробурчал я. – Ты должен был предусмотреть, что они могут встретиться с оборотнями. Я же не просто так попросил тебя о помощи, с обычными людьми всё было бы по-другому.
– Ну да, – усмехнулся полковник. – Обычные люди не жрут сердце своих врагов. Они пользуются ножом или автоматом. Андрей, если бы этих троих расстреляли из автомата, тебе было бы проще? Я повторяю тебе! Погибли офицеры, а не случайные прохожие! И единственное чем мы можем помочь им сейчас это найти тварей, которые это сделали. Так что подбери сопли и рассказывай!
Но и погрузиться в поиски убийц по горячим следам нам с Мироном тоже никто не дал. Узнав, что из-за химии, я почти ничего не чувствую носом, Эдик достаточно быстро потерял к нам интерес. Он внимательно выслушал наш рассказ о встрече с Ярославом в пивбаре и неопределенно хмыкнул, услышав про усадьбу графа Воробьева. Номер, с которого назначали встречу, оказался одноразовым. По крайней мере в сети он больше не появлялся, а зарегистрирован вообще на неизвестную бабушку из Саратова.